Жертвоприношение. Анаис - страница 5

Шрифт
Интервал


Илер удивился и посмотрел на нее внимательнее.

– Так не бывает, – уверенно заявил он. – У каждого есть своё имя, иначе, как нам друг к другу обращаться?

– Можете думать, как угодно: бывает или не бывает, но это факт я – ничего не помню.

– Это ужасно несправедливо. Вам обязательно нужно имя.

– Возьму какое-нибудь позже.

Усталое лицо Илера потемнело еще сильнее, а воительница никак не могла понять, чего он так прицепился с этим именем. Вот уж точно не время перебирать тут всякие варианты.

– Возьмите моей дочери, – попросил он. – Раз уж оно теперь свободно.

Воительница не нашла, что ответить. В этом разговоре чувствовалось что-то неправильное, хотя бы потому, что за спиной безутешного отца виднелась могила девочки. К тому же забирать имя только что убитой казалось, словно ей предлагали обобрать мертвеца.

– Нет, – наконец, выдавила она из себя.

– Прошу вас, – Илер не пытался объяснить причину своей неожиданной щедрости, но в его голосе была бездна печали и скорби, будто ему было важно, чтобы имя носил живой человек, из плоти и крови, который ходит по земле, словно вместе с ним, невидимой и не отягощающей тенью, будет ходить его собственная дочь.

Воительница почувствовала это и, пересилив в себе сопротивление, кивнула. Она не стала отказываться и говорить, что это имя стало для нее нарицательным. Анаис – это её ошибка, её промах и бездарность, её слабость и невнимательность. Но герой должен думать в первую очередь о людях, а не о своих желаниях, поэтому она уступила скорбящему родителю, тем более, что чувствовала себя виноватой в том, что произошло.

– Я вам благодарен, Анаис, – снова выдавил из себя улыбку Илер.

– Что?! – вскрикнула Марика, очнувшись от тягостных размышлений.

Красными от слез глазами она впилась в своего мужа, а затем уставилась на новую Анаис, губы ее дрожали, будто в любой момент её могла накрыть новая волна истерики.

– Ты отдал имя нашей дочери этой женщине?! – закричала Марика. – Как ты посмел?! Её тело едва оказалось в могиле, а ты уже разбазариваешь то единственное, что от неё осталось, первым встречным людям!