Александр довольно улыбнулся, жестом предложив ей попробовать.
Когда первый кусочек оказался во рту, Рита замерла. Мясо было настолько нежным, что буквально таяло, а вкус… Вкус оказался сложным, многослойным – с едва уловимой ноткой сладости и приятной горчинкой зелёного чая.
– Потрясающе, – произнесла она с лёгкой растерянностью, отложив вилку, чтобы сделать глоток вина. – Что это?
Александр откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Его взгляд излучал неподдельное удовольствие.
– Это не просто мясо, – наконец заговорил он. – Филе японской коровы ва́гю, откормленной специально подобранным рационом. Соус сделан по рецепту, который я нашёл в одном старом французском ресторане. Ну, и важный момент – ни грамма масла. Хотел, чтобы ты насладилась вкусом и при этом не чувствовала тяжести.
Рита опустила взгляд на тарелку, а затем снова посмотрела на Александра.
– Ты серьёзно? Это просто… невероятно. Всегда так тщательно подходишь к еде?
– Нет, – коротко ответил он, – только если это важно. Сегодня мне важно, чтобы тебе было комфортно.
Рита почувствовала лёгкое тепло на щеках. Она не знала, что ответить. Вместо этого она снова взяла вилку и продолжила есть, стараясь спрятать лёгкое смущение за занятостью.
Однако её мысли вились вокруг Александра.
– Постой. Ты сказал, что нашёл рецепт… Хочешь намекнуть, что это твой ресторан?
Мужчина неоднозначно покачал головой, и жестом попросил продолжить ужин.
Он наблюдал за Ритой, спрятав свою заинтересованность за лёгкой улыбкой. Её лицо, слегка раскрасневшееся после комплиментов и неожиданного вкусового удовольствия, виделось ему уникальным сочетанием мягкости и стойкости характера. В её глазах он наблюдал не просто красоту, а что-то большее – тень опыта, внутренних конфликтов и, возможно, какой-то тщательно спрятанной тоски.
Юный Саша верил в любовь как в нечто вечное и всепоглощающее. И… Несуществующее. Девушкам нужны были лишь его деньги. Подобные чувства становились вопросом взаимного интереса и комфорта, временной связью, которая либо заканчивалась, либо превращалась в привычку. Повзрослевшему Колесникову Александру Михайловичу не было свойственно увлекаться надолго. Бизнес, включавший в себя отели, рестораны и клубы не давали простора для отношений. Высокая занятость и необходимость частого личного присутствия вгоняли мужчину в вынужденные рамки.