В погоне за исполнением плана коллеги Стаса штамповали привлечения к административной ответственности в виде штрафа в пятьсот рублей по малозначительным статьям. Такой неважный пустяк, а очередную галочку добавлял. Эта деятельность занимала немало времени и явно не соответствовала уровню. Даже у участкового найдутся дела поважнее. Происходящее сам объект повествования называл “отвлечением на негодный объект”, еще одним заезженным термином из собственных документов.
Все равно, что судить певца по количеству выпущенных песен. У одного их десятки, но ни одна из них не запоминается. У другого всего три, но все они – хиты. Кто внес больший вклад в развитие музыки? Какими же странными и нелогичными ему казались плановые показатели для регионов. Объект повествования по-настоящему пытался вписаться в эту систему, ожидая, что со временем привыкнет к определенным недочетам в процессах. Но у него плохо получалось. Он все никак не мог для себя решить, в чем была главная проблема, в нем или во всем вокруг? Но не может же все быть не так вообще со всеми коллегами и руководителями, или может? Такая огромная структура на всю страну продолжает же работать, значит ли это, что текущая система статистики приносит результат? Вроде бы, не только он сам замечал несовершенства всей этой системы, но его коллеги, оставляющие такие же критические комментарии, продолжали работать, некоторые были там уже десять лет и, кажется, останутся еще на десять. Он не мог пока ответить на все эти вопросы, тем более в текущем состоянии.
Отсутствие ответов приносило ему боль, она не была острой и нестерпимой, но медленной, тягучей, возникающей при каждой свободной минуте, когда он не думал о чем-то другом. Эта боль как будто разъедала его изнутри, была тем, что просыпается вместе с ним и ложится вместе с ним.
Объект повествования прошел большой путь, прежде чем оказаться в Управлении. Последние два года вместо школы он учился в кадетском корпусе и смотрел на безмятежную юность других через забор в военной форме и в ярко начищенных берцах. Потом он пять лет учился в профильном ВУЗе. На каждом совещании отдела мимолетно и почти неосязаемо для самого себя он думал о пройденном пути и о том, к чему он пришел. Неужели все к чему он стремился – это безостановочное создание документов с вымышленными угрозами? Неужели он вложил эти годы в то, чтобы к тридцати получить такой же безжизненный взгляд, как и у большинства коллег вокруг? Пожелтевшие карты вокруг его рабочего места и отслаивающаяся краска – разве это его максимум, он не заслуживает большего?