– подумал он.
Толпа продолжала разлетаться в стороны, как водяные брызги от несущейся парусной лодки. По мере приближения этого неведомого зла глаза кота становились все шире, а тело само прижималось к земле все больше и больше. И вот, ближайших призраков отбросило назад, они флегматично рухнули в реку из себе подобных, где тут же превратились в озлобленных гиен и вцепились в глотки первых попавшихся тварей. И только тогда Морок впервые за эти бесконечные дни, месяцы или годы, проведенные здесь, ощутил чувствительными вибриссами легкое дуновение ветерка. Едва ощутимое, но это было почти забытое чувство жизни. Морок поднял голову наверх, ожидая напороться на слепой взгляд белесых призрачных глаз. И вот чего он не ожидал увидеть, так это лицо человека, который стал ему дороже собственной жизни. Лицо, которое улыбалось так широко, смотря на него сверху вниз, что почти рыдало. Лапы Морока вдруг стали легкими, он вперил не моргающий взгляд красных кошачьих глаз в родное человеческое лицо, боясь, что происходящее сейчас – это лишь мираж и издевки измученного сознания.
– Это ты? – тихо спросил кот, робко отправив мысль вперед.
– Я – уверенно и радостно услышал он в ответ.
Пускай это будет обман, пусть все неправда, и сейчас он сам прыгнет в объятия смерти, но зато эта смерть будет сладкой, наполненной радостными воспоминаниями о любимом человеке. Морок прыгнул к Волху на грудь, будто ласковый деревенский котенок, потерявшийся так давно, что всякая надежда вернуться осталась на задворках. Да, он был сейчас таким же маленьким, каким Волх увидел его впервые, и веса в нем было не больше, чем в однодневном цыпленке. Почти вся сила ушла из него, почти ничего не осталось. Морок терся мордой о подбородок и цеплялся когтями за воротник, боясь снова разлучиться.
– Теперь мы вместе, друг мой – говорил ласковый голос. – Теперь я тебя никуда не отпущу, ни за что на свете!
Ласковые человеческие теплые руки гладили отощавшую спину и согревали замерзшее тельце. Они провели бы в долгожданной ласке еще несколько часов, если бы не опасность, бодрствующая во мраке лабиринта. Спрятав кота за пазуху и затянув поясной ремень, чтобы котенок не вывалился снизу, Волх заявил.
– Мы не сможем выйти отсюда тем же путем, что вошли, малыш. Нам придется искать другой вариант. А значит, нам нужно с тобой стремиться к противоположному концу.