Деа, испив первую каплю человеческой крови уже при первом вздохе, росла заметно яростнее и сильнее сестры, взяв на себя безоговорочную роль лидера. Лею это вполне устраивало. Она никогда не рвалась в первый эшелон власти, но при этом была более высокомерной и презрительной к окружающим. В результате, ее жестокость временами вызывала удивление даже у старшей сестры. Леа временами отлавливала своих жертв, будто кошка в охоте за мышами, питая особую слабость к молодым представителям, более наивным и оттого, не особо осторожным. Несмотря на предупреждения от старших держать уши востро, новоприбывшие чаще всего становились жертвами хитроумных ловушек. Леа любила изобретать новые способы ловли и пыток, это доставляло ей несравнимое удовольствие. Так она возвышалась в собственных глазах, ведь временами Деа делала все от нее зависящее, чтобы уронить самооценку сестры ниже каменных плит на полу. Ответить Дее Леа не могла, так что всю обиду и злость вымещала на прислуге. Родители ничем не могли препятствовать такому поведению дочерей, рискуя впасть в немилость их всемогущей покровительницы, восседающей на Белом троне. Приказ от ее имени был отдан недвусмысленно и четко. «Не мешать девочкам развиваться во всех направлениях и желаниях», произнесла Бранвин, единожды переступив порог их дома. Потому отец семейства, временами впадая в тоску и отчаяние, все чаще запирался в своем кабинете, а мать, наблюдая за развитием дочерей, и чувствуя спиной их волчий взгляд, иссохла и скончалась, когда близнецам едва исполнилось восемь лет. Похоронив жену, глава дома окончательно замкнулся в себе и прекратил какое-либо общение с дочерями, либо избегая их в длинных коридорах, либо и вовсе делая вид, что не замечает их существования. Последние два года показались ему вечностью, но, когда порог переступил королевский советник, чтобы забрать детей на попечение Бранвин, мужчина, в свои сорок лет выглядевший, как столетний старик, наконец-то смог выдохнуть. Впрочем, свободой он наслаждался недолго, и на следующий день его похоронили рядом с супругой. Близнецы не придали значения этой потере, даже не попытавшись изобразить печаль, услышав новость о скоропостижной смерти своего отца. Что не удивительно, ведь знали они лишь его дрожащую тень. Волк тоже не тоскует по зайцу, которого сожрал на обед.