– Ты как? Живой? Встать сможешь?
Это была та самая женщина, взгляд её был взволнованный, а в глазах неопределённого цвета (тёмно-синий, минуя серый, становился вдруг малахитово-зелёным, я ещё подумал – классные линзы) бушевала будто океаническая буря.
Я разглядывал эту неожиданную попутчицу. Она сидела на траве, подогнув под себя ноги, склонившись надо мной и держа на моём плече руку, – наверное, тормошила меня, пока я приходил в себя.
– Что… случилось? – голос я свой не услышал, скорее понял, что задал этот вопрос.
Да и её слова больше читал по губам:
– Молния в дерево ударила. Перед тобой прямо. Ты и свалился. А может, отбросило тебя. Как ты себя чувствуешь?
Считывая сказанное, я невольно залюбовался её губами цвета спелой малины, потому и ответил не сразу.
– Нормально, – произнёс я, отвечая сразу на все вопросы. Выдавив из себя подобие улыбки, я попытался подняться, сморщившись от боли.
Женщина тоже встала, машинально отряхнув колени от мокрой травы. Взяв меня за руку, она помогла удержаться на нетвёрдых ногах, пока я пережидал приступ головокружения.
Бедро болело, но идти через боль мог. Вроде не сломал ничего. Голова гудела, перед глазами плясали точки, но зрение и слух постепенно возвращались. Ссадина на локте и вовсе была мелкой царапиной.
Я осмотрелся кругом. Дождь уже прекратился. Впереди дорогу перегораживала огромная ветка с полдерева, толстый край её был обуглен и дымился. Велик валялся в одной стороне, рюкзак с почтой – в другой. Я проковылял до рюкзака и, проверив, что не испортил корреспонденцию, машинально закинул лямки за плечи. С велосипедом было хуже: переднее колесо погнулось и спустило. Дальше на таком ехать было рисково, требовалось как минимум заклеить и накачать камеру.
– А Романовка далеко? – спросил я у женщины в красном платье, стоявшей неподалёку и наблюдавшей за мной.
– Там, за рощей, – показала она рукой именно туда, куда я и держал путь.
«Значит, судя по просмотренной накануне карте, до деревни плюс-минус километр» – размышлял я. Велик можно докатить, а там уж найду, чем камеру заклеить да накачать.
– Только правильное название «Романьево». Вы нездешний, наверное! – женщина уже справилась с волнением, охватившим её в первые минуты произошедшего, и теперь учтиво обращалась ко мне на «вы».
– А мне туда письмо доставить нужно, – пропустил я мимо ушей её замечание. – Я почтальон. Только адрес странный. Романово, дом N1. Ни фамилии адресата, ни имени.