– Она оказалась красивой? – полюбопытствовала она, с интересом слушая его.
– Ну как сказать? – помедлил он с ответом. – Не могу её назвать красавицей, но и не красивой её назвать язык не поворачивается. Она была какой-то особенной, будто самый яркий светлячок среди целого роя таких же. Вроде, как и все, но в то же время другая. Она была довольно высокой, всего на полголовы пониже меня, худенькая, с точеной фигуркой. В общем и целом, она была симпатичная, но было в ней кое-что, на что я не сразу обратил своё внимание. Да, речь пойдёт о её груди. Когда мы только начали общаться, я старался вести себя максимально скромно и даже не заглядывался на её прелести. К тому же она умело их маскировала своими странными свитерами: они хоть и облегали её фигуру, однако делали её формы такими скромными, что глазу не за что было зацепиться. Мы с ней долго встречались и всё это время дальше поцелуев дела не доходили. Да и где нам было то… Она жила в баре, работая при этом до восьми вечера, а потом сидела на кухне в ожидании, когда уйдут последние клиенты, чтобы выйти в зал и уснуть на одном из кожаных диванов. Я всё также каждый вечер ездил к родителям, но однажды всё резко изменилось. Точнее всё резко изменил я сам.
Она вопросительно вздёрнула брови, но говорить ничего не стала.
– Был тогда в тех местах, где я работал, один микрорайон, где проживали беженцы из Армении, которых поселили там после того страшного землетрясения 1988 года. Жили они там буквально на «птичьих» правах и наконец руководство моего отдела взялось за чистку района. Нет, никто никого не выгонял, просто эти граждане стали втихаря возвращаться на свою историческую родину, а те квартиры, которые им дало наше государство, стали сдавать и получать за это денежку. Про это никто и нигде не говорил, но подобных фактов было более сотни. Такие квартиры стали выявлять и передавать во временное пользование нуждающимся сотрудникам полиции, где я тогда работал. В общем я решил подсуетиться и выбить для себя квартирку, ну или на худой конец комнату. Однако возникла проблема, которая часто в последствии мне доставляла сложности: я был жителем столицы с пропиской, в связи с чем был признан не нуждающимся в улучшении жилищных условий. И тогда я пошёл на хитрость. Я пустил слух на работе, что по семейным причинам вынужден съехать из своей московской квартиры и буквально на следующий день с не большой спортивной сумкой переехал от родителей прямо к себе в кабинет. Благо на тот момент там стоял удобный и раскладной диван. На факт моего проживания в рабочем кабинете, как и было в моих планах, руководство всё же обратило своё внимание, однако выделять мне жилплощадь не спешило, равно как и не одобряло моего проживания на рабочем месте. Терять мне было особо нечего: уволить за это меня вряд ли бы кто решился, я был своего рода «ценным кадром», а вот решить искусственно мною же созданный жилищный вопрос по закону они не могли. Так я стал жить у себя на работе в ожидании того, что удача мне когда-нибудь, да улыбнётся. С одной стороны это было удобно, не нужно было тратить время на дорогу домой и обратно, но с другой стороны это было такое себе удовольствие. В то время, когда мои коллеги отправлялись по своим домам отдыхать, я закрывал дверь в кабинет на ключ и ложился спать. А после того, как просыпался, я тут же, убрав постель, заваривал себе кофе и шёл работать. Но это было в любом случае лучше, чем сидеть на шее у своих родителей, да и к тому же до Нины я мог дойти за десять минут не спешным шагом.