Алиса посмотрела на меня чуть ли не с жалостью.
– Милая моя… – начала было она, но профессионализм мгновенно заставил взять себя в руки и сменить тон. – Весь этот отель – ваш.
М… мой? Нарядно одетые постояльцы, тоже сидевшие в фойе, уже начали с подозрением поглядывать на нас, точно спрашивая: «Ну кто пустил сюда этих нищенок?» Не может такого быть, чтобы целый отель и впрямь принадлежал мне.
– Однако завещание еще не вступило в законную силу и ожидает утверждения, а значит, вы получите все движимое и недвижимое имущество покойного несколько позже, а до той поры контора «Макнамара, Ортега и Джонс» будет удовлетворять все ваши нужды.
Либби нахмурилась, и между бровями залегла складка.
– Разве юридические фирмы для этого нужны?
– Вы, вероятно, уже поняли, что мистер Хоторн был одним из самых важных наших клиентов, – деликатно заметила Алиса. – Но точнее было бы сказать, что он был единственным. А теперь…
– А теперь… – проговорила я, осмысляя шокирующую правду, – этот самый клиент – я.
* * *
На то, чтобы прочесть, перечитать и переперечитать завещание, у меня ушел целый час. Тобиас Хоторн выставил мне как наследнице только одно условие.
«Вы обязаны прожить в Доме Хоторнов один год и заселиться в него в течение срока, не превышающего трех дней с текущей даты». Алиса повторила этот пункт как минимум дважды, но я все никак не могла его осмыслить.
– Единственное условие, которое мне надо выполнить, чтобы стать наследницей миллиардов долларов, – это переезд в поместье?
– Все так.
– В поместье, где по-прежнему проживает толпа народу, претендовавшая на эти деньги. И выгнать ее я не могу.
– Да, верно, если допустить, что не последует никаких экстраординарных обстоятельств. Но должна заметить, что дом очень большой – быть может, вас это утешит.
– А если я откажусь? – спросила я. – Или если Хоторны меня прикончат?
– Никто вас не прикончит, – спокойно возразила Алиса.
– Понимаю – вы выросли в окружении этих людей и все такое, – сказала Либби Алисе, стараясь сохранять дипломатичность, – но с моей сестрой они наверняка поступят как Лиззи Борден с отцом и мачехой[3]!
– Честно говоря, не слишком-то хочется, чтобы меня зарубили топором, – заметила я.
– Маловероятный исход, – проворчал Орен. – Во всяком случае, если речь именно о топорах.
Я не сразу поняла, что это он так шутит.