В моих мечтах близость должна произойти не так, а на шёлковых простынях в миссионерской позе!
– Поздно, Валери. Мы закончим, – жаркое дыхание опалило шею, и по коже пронеслись мурашки от накрывающего с головой предвкушения.
Вопреки разуму, хотелось подчиниться, ощутить его внутри. Отдаться целиком, без остатка.
– Валери?! – удивилась я сквозь заволакивающее разум марево желания.
Да, это моё имя, но он назвал меня как-то по-иностранному. Меня звали Валерия, Лера!
Мужчина сжал мои ноги, лишая возможности двигаться.
– У тебя помутнение рассудка, супруга? Ты приняла мою магию и теперь должна принять меня. Срочно, немедленно. Расслабься.
Звякнула пряжка ремня на брюках, и я ощутила обжигающее прикосновение твёрдой плоти к оголённому бедру.
Он собрался приходовать жену, лишь приспустив штаны?!
Нет, так не пойдёт, дорогой “супруг”! Это уже не сон, а какие-то кошмарики.
Я зажмурилась и отчаянно попыталась проснуться, но ничего не вышло. Я продолжала лежать, распластанная по столу под сильным мужским телом, ощущая, как мою филейную часть поглаживала властная ладонь. От чувственной ласки замирало сердце и таяли последние преграды моей нравственности.
Я тихо застонала, прогнувшись в пояснице. Меня подхватили под живот и крепче прижали к своим бёдрам. Но отчего-то медлили.
Почему не решается?..
– Ты не хотел бы сменить позу? – сорвалось с моих губ, хотя я честно собиралась потребовать меня выпустить.
– Могу положить тебя на кровать.
– Переверни меня!
– Нет, с ума сошла?! – прижали меня теснее, и я ощутила, как бешено в такт бьются наши сердца.
Очень хотелось поддаться и дать собой овладеть, но я обещала себе после Паши, что больше не буду терпеть всё неприятное, что делает со мной мужчина, даже если рискую его потерять…
– Пусти! – со всей решимостью выкрикнула я, и в один миг оказалась усаженной перед мужчиной на столе, обращённой к нему лицом.
Он шумно дышал, разместившись у меня меж бёдер, очень-очень близко, и его потемневший от страсти взгляд прожигал насквозь мою душу.
Меня била дрожь. Я глядела на его близкие строгие губы и всеми силами держалась, чтобы не поцеловать их, испить сладко-горький вкус горного вереска, наполнявший мою грудь.
Впившись пальцами до боли в край стола, я заставила себя удержаться.
Яркими пятнами мерцали свечи на столе. Блюда с нетронутой едой соблазняли ароматными запахами. Я давно не ела… Наверное, вечность. И, поддавшись порыву, прошептала: