– Неужели ты считаешь, я бы позвал тебя, если бы понимал, что ты способна на такие вещи?
Чрезмерная самоуверенность Лелайкиса передалась Ирис. Она не заметила, как сама рассердилась: зачем он позвал, заточил здесь, если ее выводы ничего не значат – драконам и так все давно известно наперед.
Не думая, чем это может обернуться, волшебница выпалила:
– Но Вы ведь не почувствовали, что это происходит в гнезде с яйцами. – Ей представилось, что со стороны она сама выглядит как дракон – надменная, всезнающая и непоколебимая в собственном достоинстве.
– Что ты хочешь сказать? – Зрачки Лелайкиса резко сузились, ничем больше он не выдал своего гнева. Его подданные насторожились, однако на мордах рептилий отразилось скорее недоверие, чем ужас. Мярр тревожно замотала головой, видимо, переживая больше об Ирис, чем о будущем рода. – Это слишком серьезное заявление.
– Можете не переживать, я не заглядывала туда. Проверяйте все сами. – Ирис уже пожалела о вызывающем поведении, но сменить тон в этот момент означало бы признать несуществующую вину и покорно сдаться на их милость.
Лелайкис, казалось, увеличился в несколько раз, но ни на миг не дрогнул. Он молча искал поддержки у остальных драконов, которые вдруг застыли, как гранитные статуи, – лишь слегка подрагивающие носы предупреждали, что все они живы.
Ирис почувствовала головокружение – она никак не ожидала подобной бесстрастности. Событие, которое должно было взбудоражить весь Кирзак и вызвать приступ бешенства, воспринялось как страшная сказка, ужасающая в момент рассказа и забывающаяся, лишь только прозвучит последняя буква истории.
– Может быть, это все-таки натворила она?
– Мы должны все проверить.
– Если это правда…
– Что будем с ней делать?
– Если она не причем…
– Ирис этого бы никогда не сделала! – Рявкнул Мярр, не открывая пасти, и тогда волшебница догадалась: между драконами завязался спор, не предназначенный для ее ушей, но она так привыкла к здешним энергиям, что запросто считывала мысли каждого из ящеров, поэтому такая предосторожность была совершенно бесполезной.
Волшебница постаралась таращиться на драконов с глупейшим видом и собиралась в нужный момент пожаловаться на воцарившееся молчание. Рептилиям не стоило знать, что девушке прекрасно известны все те кары, что грозят ей за злоупотребление доверием, если оно вдруг привидится хозяевам острова.