Я закатила глаза и медленно закрыла дверь.
– Голоден? – шепотом спросила я у Мирача.
– Я перекусил с друзьями, но водички бы выпил. – С этими словами Мирач направился на кухню, растирая озябшие руки. Он даже не снял ботинки.
– Притормози, – осадила его. – Нельзя ходить по дому в уличной обуви. Мама тебя убьет.
– Мама сейчас в режиме зимней спячки, – ответил он и, открыв дверцу холодильника, достал бутылку с водой.
– Ну уж нет, – тут же выкрикнула я. – За окном мороз. Не смей пить ледяную воду. Положи на место!
– Почему ты обращаешься со мной как с ребенком? – пробурчал Мирач, глядя на меня.
– Потому что… – я забрала бутылку у него из рук и положила ее обратно, – ты и есть ребенок. – Я закрыла дверцу холодильника и встретилась с хмурым взглядом Мирача, который смотрел на меня как на ведьму. Я была достаточно высокой девушкой и, по сравнению со сверстницами, имела куда более физически развитое тело, но Мирач был намного выше. Мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на брата, которого я только что назвала ребенком. Глупо отрицать, что меня это не напрягает.
– Ты называешь меня ребенком, игнорируя мой рост. Люди думают, что я твой старший брат.
– Мне двадцать один, – сказала я, глядя на него. – А ты не пьешь холодную воду.
Он поднял руки вверх в примирительном жесте.
– Ладно, сестренка, как скажешь.
– Хорошо. – Подойдя ближе, я поставила кувшин на кухонную столешницу и, встав на цыпочки, достала из шкафчика стакан. – Пей, – сказала я с торжествующей улыбкой, протягивая Мирачу полный воды стакан.
Внезапный порыв холодного воздуха скользнул по моей коже, выбивая меня из равновесия. Кухонные стены вокруг меня качнулись и задрожали. Я никому не рассказывала о приступах, которые в последнее время лишь участились, и списывала все на обычные перепады артериального давления. Но иногда опускавшаяся на меня ночная темнота действительно пугала.
Спустя некоторое время после того, как я начала просыпаться в липком поту, сон стал моим злейшим врагом. Главной причиной темных кругов под моими глазами был недосып. Я боялась уснуть, боялась вновь погрузиться в это беспокойное состояние и испытать ужас.
– Что с тобой? – От вопроса Мирача стены будто задрожали еще сильнее. Он обернулся, и я посмотрела в такие же, как у меня, карие глаза с алой окантовкой, сверкающей в свете уличных фонарей. Он снова нахмурил брови и положил мне руку на плечо. – Сестренка, ты в порядке? Ты странно ведешь себя в последнее время.