– Смотрите, когда «Алмаг» завершает цикл, то должен издать один звуковой сигнал, – отвечала ему Татьяна.
– Значит, правильно, – вздохнул Форов с таким чувством, будто думал: «Эх, лучше бы я все это время пользовался им неправильно».
Время шло. Форов исправно, без прогулов и заминок использовал аппарат. После первого курса сделал передышку, как того требовали правила. Начал второй. На улице, между тем, появились первые проталины. Солнце светило уже совсем по-весеннему – еще немного, и дорога в СНТ «Нефтяник» должна была превратиться в то долгожданное грязное месиво, о котором мечтал в своих грезах пожилой строитель.
– Иван Аркадьевич, не отчаивайтесь, – уловила его настроение Таня. – Нужно продолжать терапию. Рано или поздно поможет. Вы не первый. Оно не всегда сразу действует, главное, верить и продолжать.
– Надеюсь, – грустно ответил дедушка. – Знаете, Таня, чего больше всего захотелось?
– Чего? – спросила оператор.
– У меня посреди участка садовая бочка стоит. У всех стоят такие есть, для сжигания мусора. У вас в «Строителе» наверняка тоже есть.
– Разумеется, – согласилась Татьяна.
– Так вот, захотелось обрезать мертвые ветки с моего амурского бархата, выбрать сухие стебли малины, собрать все листья с земли, весь сор и мусор, накопившийся за зиму и сжечь в этой бочке. Хочу стоять и кочергой костер шевелить, дымок нюхать. Пусть он все мертвое поедает, а живому, новому, молодому, здоровому дает дорогу, – меланхолически сказал старичок.
– Иван Аркадьевич, мне не нравится ваш настрой: «старое поедает, молодому дает дорогу»… Вы и сами будете здоровы, и костер свой расшевелите, – уверяла Таня. – Выше нос. Я уверена, лечение пойдет на пользу.
В тот год весна наступила очень рано. Уже в первой половине апреля появились листья на деревьях. Грязная дорога в СНТ «Нефтяник» высохла и покрылась слоем пыли, сквозь которую резво прорастали желтые вездесущие одуванчики. Строитель БАМа не звонил. Минула весна, начался душный дождливый июнь. Как-то раз в офис колл-центра ворвалась начальник отдела – веселая, хлебосольная Екатерина Борисовна. Она несла в руках глубокое блюдо, доверху наполненное темно-синей жимолостью.
– Угощайтесь, девочки! Своя, садовая, – сказала Екатерина Борисовна, по часовой стрелке обходя отдел с блюдом в руках.
– Ой, а что это? – спросила студентка Вика.