Именно от мамы я с удивлением узнала, что Слава Корневич, мой школьный сосед по парте, вдруг начал всерьез считать меня своей невестой и ждет меня, храня верность, словно я солдат, ушедший в армию. Порывшись в памяти, я вспомнила, что на выпускном вечере целовалась с ним на школьном балконе и вроде даже в чем-то ему поклялась под влиянием винных паров. Правда потом я поступила в университет, мне было не до выяснения отношений, да и он, честно сказать, встреч со мной особо не искал. Пару раз созванивались, разговаривали ни о чем. Дежурные поздравления с 23 февраля и 8 марта не считаются. И вдруг такой поворот. Через год, в свой первый отпуск, мы с Наташкой впервые приехали на свою малую родину двумя чемоданами подарков и без каких-либо планов на будущее. И тут я с удивлением узнала, что к нашей со Славиком свадьбе все давно готово. Я была так удивлена, что даже не особо сопротивлялась, когда мой дорогой жених с толпой пьяных товарищей и баяном навестил меня в доме у мамы и нетрезвым голосом просил моей руки. Я что-то лепетала в ответ, мои слова были истолкованы благосклонно, и в Москву я возвращалась уже будучи замужней женщиной.
Бабушка Людмила пришла в ярость, узнав о том, что теперь в ее квартире будет проживать Юлия Корневич. У меня с ней состоялся очень серьезный разговор во время которого она мне рассказала свою версию отношений моих родителей. Если быть точнее, то свою версию причины их разрыва. Она клятвенно меня заверила, что мой отец никогда в жизни не был уличен в том баснословном количестве измен, о которых мне еще с раннего детства рассказывала моя мама. И умер мой папа вовсе не от алкоголизма, а от раннего инфаркта, к которому имел наследственное предрасположение. Бабушка твердо мне заявила, что маму мою за клевету и обиду не простит никогда, что ей слишком дорога память единственного сына, которая подверглась поруганию, и что, общаясь со мной, она поняла, что я к счастью больше дочь ее сына, чем ее снохи. Но, тем не менее, бабушка наотрез отказалась даже в мыслях предположить, что в ее квартире я буду проживать вместе со своим мужем.
– Единственное, что есть достойного в вашей помойке, – это ты и твоя подруга, – заявила мне она, – и больше никакой грязи оттуда мне не надо.
Через несколько недель я поняла, что беременна. Счастливый отец с гордостью высказал намерение приехать в столицу и вместе растить нашего ребенка. Я простилась с бабушкой и сняла небольшую квартиру на окраине Москвы. С работы мне пришлось уволиться, потому что токсикоз у меня был страшенный. На счастье у меня был припасен небольшой запас денег, которые я скопила на прежней работе, да и Наташка помогала, чем могла.