Сегодня я столкнулась с четырьмя - взгляд в парке, Ирд с
верным псом, незнакомец в толпе и Дик в библиотеке. И у меня нет
гарантий, что один из них является тем самым ГесомМейконом, урод
вполне мог держаться поодаль.
Но с другой стороны – шеф прав, иных вариантов нет, кроме как
скрыться на базе и поставить под срыв всю сделку. Но в этом случае
сделка попадает под форсмажор и возврата денег не будет, а,
следовательно, мы останемся без зацепок, без данных, без ничего. И
полгода пожирания салатов летят ко всем бракованным
навигаторам.
- Да, -просто сказала я.
И услышала, как резко, словно у него груз упал с плеч, выдохнул
шеф. Помолчал несколько минут, затем начал говорить:
- Шейри, запомни, мы мужики - прямые как палка. Мы
влюбляемся в тех, кто любит нас, но остается недоступен.
Запомнила?
Шеф, я бы сейчас могла сказать вам много нового о мужиках, их
чувствах, влюбленности, любви и прочее, но нельзя, это, во-первых,
и бессмысленно, во-вторых.
И я промолчала, грустно улыбаясь разыгравшейся над городом
грозе. Гроза была восхитительна, сильная, порывистая, оглушающая
громом, ослепляющая молниями. Вообще люблю дождь. Сильный дождь,
смывающий всю эту шелуху и грязь, заливающий дороги водяными
потоками, уносящий отчаяния, сомнения, страхи…
Я была такая как дождь - мрачная, задумчивая, сильная и с
грозой, а мне приходилось играть яркий солнечный луч не менее
яркого солнечного дня. И шеф не прав, с мужиками не все так просто,
как хотелось бы, но одна зацепка есть – они, как и все хотят быть
счастливыми. Они летят к свету, к солнцу, к теплу. И они любят
одерживать победы, всегда и во всем. И еще много чего, что мне
придется использовать.
Я вышла из флайта на стоянке перед домом, заплатила по кредиту,
и разулась и держа туфельки, побежала по лужам, кружась и
подставляя лицо ниспадающим с неба каплям воды, получая кайф от
погоды как ребенок, как цветок, который наконец удосужились полить,
как девочка-сплошная-радость, которая балдеет даже от
дождя.
И растерянно остановилась, снова почувствовав взгляд.
Обернулась.
На стоянке, во внушительном флайте сидел мужчина, огонек сигары
подсвечивал его лицо жутковатым красным светом.
- Простыть не боишься, девочка-лучик? - низким
хриплым голосом поинтересовался он.
И я узнала этот голос. Это именно он обнял меня сегодня в толпе,
скрывшись затем так, что я даже не увидела его лица. Не видела и
сейчас - только широкий квадратный подбородок, да сильную
ладонь, тоже при каждой затяжке подсвечиваемую сигарой.