– Ты почему сразу не сказала? – возмутилась Катя.
– Чтобы ты мне говорила, как поступить? А я бы, конечно, не послушала. И мы бы поссорились. Ничего хорошего бы не вышло, подруга.
– Да, именно так все и было бы. Но держать это все в себе, жить с этим, это же просто ужасно! Как же тебе тяжко было…
– Тяжко, но теперь будто груз с плеч. А может, это обезболивающее действует.
– Что планируешь делать?
– Надо сходить куда-нибудь.
– А как же время на восстановление? И надо дать себе погоревать. Хотя бы пару дней.
– Нет, я горевала слишком долго. Я хочу просто наслаждаться жизнью. Сегодня суббота, пойдем вечером куда-нибудь? Я хочу потанцевать.
Катя посмотрела на подругу с сомнением, она явно не верила ее словам.
– Ты хочешь напиться до беспамятства, а не танцевать! – сказала она, сузив глаза.
– Возможно. И что плохого? Мне вообще положен завтрак шампанским.
– И обед. И ужин. И сколько дней? Моя дорогая, мы это дерьмо уже проходили, тебе нужно не выпивать, а тренироваться, работать и общаться с нормальными людьми, а не с такими инфантильными страдальцами!
– Не трожь мой женский алкоголизм! Я безусловно все это буду делать, но игристое вычеркивать – просто кощунство.
– Не в вине твое вдохновение, когда же ты поймешь.
– Ты закончила ломаться? – заговорщически спросила Софья, стягивая одеяло и медленно выдвигаясь прочь из комнаты.
Подруга проследовала за ней. Соня открыла холодильник и вытащила оттуда бутылку розе. Блеснув глазами в сторону подруги, она спросила:
– Так закончила ты меня отчитывать? Или предлагаешь в одно лицо мне ее распить?
– Закончила, закончила… Только обещай, что ты не будешь страдать каждый день! Жизнь ведь на этом не заканчивается… —последнюю фразу Катя произнесла так, будто сама в это не верила.
– Обещаю.
На самом деле Софья не знала, насколько это обещание она готова сдержать. На самом деле она почти никогда, как и все другие люди не была уверена ни в чем. Просто она не боялась нести ответственность за свои действия, таким уж она была человеком. Она была человеком.
3
Рожденный терять обрести не может.
Он человеком не был.
И прекрасно знал о своем недуге, знал, пожалуй, даже больше остальных представителей своего рода. Он был умен, не обделен красивыми чертами внешности, происходил из древней зажиточной семьи. Впрочем, отношения он поддерживал с ними весьма натянутые.