По сведениям отделения Дзержинский принадлежал к районному комитету СДкПи (ошибка – к главному правлению), в коей известен по кличке «Иосиф», играл в ней весьма видную роль, состоя в партийных верхах, Дзержинский был организатором партийных съездов, на каковых сам участвовал, а также занимался колпортажем партийных органов, рассылая их по краю.
При опросе в порядке положения о государственной охране Дзержинский отказался указать место своего жительства, признавшись, что находится под судом и освобожден под залог в тысячу рублей. На другие вопросы относительно принадлежности партии ответов давать не пожелал.
Дело по наблюдению за формальным дознанием о Феликсе Дзержинском. №4297. 1908.
Были провокаторы, от оговоров которых шли на виселицу до 200 человек. Каждое предательство становилось известно в X павильоне Варшавской тюрьмы. Жандармы проводили бесчисленные ликвидации виновных и невиновных, смешивая революционеров, бандитов, предателей в одну кучу. Каждая подлость становилась известна, ибо бесперебойно шла стукачная почта, а по ночам палачи вешали, вешали, вешали… Дзержинский в своем каменном мешке впитал в себя все эти несчастья.
В. Капсукас.
После пятилетнего знакомства в 1910 году Феликс женился на Софье Сигизмундовне Мушкат. После окончания Варшавской консерватории она стала революционеркой и членом ЦК СДКПиЛ, арестовывалась и ссылалась. Их сын Ян родился в тюрьме. В 1912 Софье удалось бежать из Сибири за границу, работала в Кракове. В 1918 служила в советском посольстве в Швейцарии, куда к ней приезжал Дзержинский, затем работала в Польском бюро РСДРП и советских учреждениях.
В 1912 году приезжаю в Варшаву, 1 сентября меня арестовывают, судят за побег с поселения и присуждают к трем годам каторги. В 1914 после начала войны вывозят в Орел, где и отбыл каторгу, пересылают в Москву, где судят в 1916 году за партийную работу 1910-1912 годов и прибавляют еще шесть лет каторги.
Ф. Дзержинский. Автобиография.
Из Варшавы арестованные после начала войны были отправлены в Орел. Не давали еды и воды. Голод в дороге был такой, что люди падали в обморок. Тогда Юзеф категорически потребовал начальника конвоя. Вечером на третий день явился начальник в сопровождении свиты. В ответ на требование Юзефа он заявил, что совсем не думает уступать, и, если арестанты осмелятся протестовать, он прикажет стрелять по ним, как по бунтовщикам.