– Ты, юное медицинское дарование, хоть знаешь, что делаешь? Не проще было с Андреем отвезти больного на подстанцию?
На что Аннушка ответила:
– Всё делаю по указанию больного, он сказал, что не первый раз получает ожоги, и его так лечили, и заживало, как на собаке.
Я сказал Георгиевичу, что он молодец, и я выпишу ему за это премию по итогам работы за месяц. А сейчас Капралов Андрей тебя доставит домой, если не хочешь на подстанцию. Отдыхай сколько нужно, мы тебя прикроем. Андрей уехал за раствором через улицу Солнечную. После его отъезда я дал Аннушке задание:
– Возьми сколько надо людей и оборудуй к завтрашнему утру прорабскую комнату. Перенесите в неё сейф и всю документацию. Заберите с вагона всё, что может нам пригодиться. Сегодня вечером вагон увезут. Электропечи снимите и установите в прорабской комнате. Когда приедет Виктор Садчиков, поставьте его в смену вместо Григорьевича, скажите, что это мой приказ ввиду производственной необходимости. Я сейчас на электричке уеду к начальнику Вагонного депо, он очень хочет меня видеть.
Пивоваров Иван Юрьевич начальник ВЧД-7 давно просил меня заехать, он после выхода с больницы по совету врачей больше ходил по территории вагонного депо и далеко не отъезжал от своего кабинета. Отношение с Юдашкиным Ароном и Кабельским Мишей у него окончательно испортились. Он готов был поквитаться с ними за их наглость и хамство, не компетентность в технических вопросах, но он был руководитель и вынужден был сдерживать себя, от этого и заработал болезнь сердца. Ему было стыдно перед Луневым Фёдором Ивановичем, как и перед управляющим Селивановым Владимиром Ивановичем. Ведь он подвёл их, хотя делал всё для начальника СМП-101 и его прораба по их просьбе. Старые душевые депо находились в аварийном состоянии. Рабочие депо, особенно молоденькие проводницы, боялись туда заходить и ехали через весь город, в железнодорожной форме излучая ароматы после длительных поездок на жителей города, сгорая от стыда за это. Он не видел выхода из создавшегося положения. Ведь именно благодаря большому спецобъекту для работников депо удалось выпросить деньги на строительство хорошего Бытового корпуса.
Сейчас монолитная фундаментная плита сделана с браком, начальник ОКС-а уволил инспектора, снял выполнение с поезда, по требованию Лунева Фёдора Ивановича и запретил строительство корпуса до устранения брака. Бригада каменщиков сидела на объекте, и только расчищала от снега строительную площадку, создавая видимость работы, получая за это голый тариф. Простаивал без дела башенный кран. Все понимали, что брак не возможно, устранить, а просит о чём – то другом вторую службу боялись. Если бы наш участок не построил и не ввел сверх плана спецобъект, Лунёва Федора Ивановича уволили бы с работы и исключили с партии. Иван Юрьевич просил меня переговорить с Федором Ивановичем, чтобы найти хоть какой выход с положения, потому что кроме меня это, сейчас, никто не сможет сделать. Мне было жалко видеть, как судьба злодейка превращала некогда энергичного грамотного инженера в больного человека, он до сей поры стремился вырваться из замкнутого круга её объятий. Поэтому я рассказал, что предложил Арону Эльевичу поставить над Кабельским Мишей опытного прораба Кальдина Семёна Григорьевича, им после сдачи дома начальник затыкает все дыры, перебрасывает с объекта на объект. На что мне Иван Юрьевич ответил: