Только сейчас старик заметил странный восковой блеск лица женщины, лежащей в кровати. Оно казалось застывшим, кукольным.
С нарастающей тревогой, дворецкий протянул руку и осторожно подергал миссис Эвелин за плечо. Все та же фарфоровая маска куклы. Безжизненная маска. И лишь крупная слеза, что через несколько минут скатилась по морщинистой щеке мистера Адамса и упала вниз, на секунду оживила застывшую улыбку счастья на лице старой женщины.
6
Генрих сидел на скамеечке возле деревянного стола у входа в свой трейлер и пил пиво. Сейчас было около полудня, и кемпинг жил бурной дневной жизнью: крики, смех, бейсбольные мячи, бумеранги и все, что сопутствует солнечному летнему дню.
Обычно старик терпеть всего этого не мог. И если выдавался «выходной», старался не высовывать носа из своего маленького уютного дома. Конечно, работать Генрих предпочитал в многолюдных местах, среди толпы спешащих по делам тружеников. Там легко можно было стать незаметным и спокойно обирать ничего не видящих, слишком занятых своими проблемами, людей. Но стать незаметным среди кучи детишек было просто невозможно. У них нет проблем, и основная их задача, по крайней мере, так казалось старику, это пакостить и доставать всех вокруг. К тому же, как-никак, трейлерный парк был его домом, и как бы Генриха это не раздражало, но многие тут его знали.
Но сегодня все это было ему только на руку. Только среди многочисленных галдящих ребятишек и их родителей, он чувствовал себя спокойно. Там, в трейлере, его не покидало паническое чувство преследования. Ему все время казалось, что за ним наблюдают. Это паршивое ощущение сковывало его ледяными цепями страха, вынуждая искать спасения в веселых лицах своих соседей. Но все же ни теплое солнце, ни холодное пиво, ни звонкие голоса не разрушали эти цепи до конца. Где-то в глубине его точил жуткий беспощадный червь ужаса, и едкая зеленая гниль расползалась по внутренним органам.
– Генри! Привет!
Старик дернулся от резкого звука и развернул пиво, которое, шипя и пенясь, потекло по деревянному столу и тонкой струйкой полилось на траву.
– Вот черт! – старик тряхнул мокрыми ладонями. – Что тебе, Марк?!
– Прости, не думал, что ты так испугаешься. Давно тебя не было видно.
Генрих встал из-за стола и направился в дом за тряпкой.
– Я работал.