– Ныне в государстве царит мир, простой народ наслаждается честным трудом и спокойной жизнью, а государь предпочитает весело проводить время с приближенными. О каких тайнах может идти речь!
Мужун Синь был полностью согласен с мыслями Цуй Жусу, но ему оставалось только изо всех сил скрывать это.
– Мне недоступно угадать мысли государя, я всего лишь его слуга. Слышали, что сегодня сановник Цао собирается подарить его величеству красавицу, искусную в танцах и игре на бамбуковой флейте? Разве он не презирал тех, кто пытался с помощью женской красоты получить расположение правителя? Отчего же такая перемена?
Кончик носа Цуй Жусу прикоснулся к лепестку пиона, а его лицо приобрело вопросительное выражение.
– Если у правителя есть увлечение, подчиненные должны разбираться в нем. Неужели господин Цуй подозревает, что у меня есть скрытые намерения? – Крепкий коренастый сановник Цао со слегка позеленевшим от недовольства лицом стремительно подошел к ним и, не давая ответить Мужун Синю, принял удар на себя.
– Ну как можно, сановник. А где же сама красавица? – За изворотливость и скрытность Цуй Жусу получил прозвище Лис Цуй. Сейчас он обратил лицо с натянутой улыбкой за спину Цао Гуя.
– Можете не беспокоиться, господин Цуй, красавица уже отправлена во дворец. Вы сможете ее увидеть во время пира. – За спокойным тоном Цао Гуй тщательно скрывал тревогу.
– Хорошо, в таком случае позвольте откланяться. – Цуй Жусу с насмешкой поклонился, соединив руки перед собой, и ушел.
Мужун Синь и Цао Гуй стояли рядом, любуясь «Бирюзой семейства Оу». Легкий ветерок разносил в воздухе нежный аромат пионов.
– Хэйюй, оставь ты это. Полжизни уже борешься, пора успокоиться.
Мужун Синь обратился к Цао Гую, используя его детское имя[2]. Тот родился со смуглой и гладкой кожей, с самого детства любил нырять и плавать по дну озера, так что такое имя ему точно подходило. Мужун Синь поднял голову и взглянул на небо – у горизонта плыла черная как смоль туча. Подступала духота.
– Ты еще не видел этот мой новый красный наряд? Людям нравится зеленый цвет, такой, в котором отчетливо чувствуется энергия инь. Я же больше склоняюсь к красному цвету, такому, что горит как огонь, сверкает как огонь и как огонь пылок.
Цао Гуй провел рукой по изображениям чудесных зверей, искусно вышитых на его алом одеянии. Его лицо было суровым, а голос звучал хрипло, будто он уже приготовился к новой жизни после смерти.