Он, будучи тонким знатоком человеческих душ, умел манипулировать и обуздать самых диких, не заезженных лошадей.
Его мало интересовали девушки, которые ему, улыбаясь, сами предлагали познакомиться и уединиться у них в номере.
Для него это было слишком просто.
Он любил сложности и преодолевал их как никто по-мастерски.
Количество девушек, которых он смог трахнуть, он отмерял в специальном приложении, который обычно используют спортсмены, которые отмечают количество подходов в спортзале.
Эти цифры, которые были давно трёхзначными, стали для него фетишем.
Гордая Скарлетт была сломлена обычным завтраком. Скарлетт, которая видала такое количество мужчин в своей жизни, что если можно было собрать то количество спермы, которые они излили на неё, можно было набрать несколько десятков галлонов, половину из которых она выпила.
– Спасибо, я бы умерла без вас. Вы мой спаситель.
– Не стоит благодарностей.
– А чем вы занимаетесь? Хотя, судя по фотоаппарату, вы фотограф. Разве можно этим заработать.
– Ну, еду можно.
– Ой, извини, я не хотела вас обидеть. Я, конечно, дура такая, ем за чужой счёт и несу не понятно что.
– Нормально всё.
– Тогда всё ок?
– Да.
Она, допивая уже кофе, когда чувство голода ушло, откинулась на заднюю спинку невысокого кресла и начала изучать его, как это всегда делала с другими мужчинами, с которыми решала, спать с ними или не стоит.
Но этот взгляд сейчас говорил не о похоти, а о чём-то большем, что она сама пока не понимала и не было доступно её уровню понимания, о чём она уже поняла потом. Но всё будет потом.
Оно такое далёкое, это «потом».
Она продолжала рассматривать его, пытаясь уловить едва заметные детали: как свет играет на его волосах, как он невольно улыбается, когда рассматривает свой фотоаппарат, закрытый кожаным чехлом наполовину.
Это был цифровой, но сделан под старину.
Скарлетт обожала старинные вещи и особо любила рассматривать их в магазинах, где продавали сундуки и другие вещи, куда очень редко заходила, когда возвращалась домой от мужчин, которых она потом никогда в жизни не видела.
Но она любила вещи, которыми пользовались люди, которых в живых больше нет.
Те касания и тепло рук от старых хозяев они больше не чувствовали.
И один раз, познакомившись с владельцем такого магазина, она провела там целую ночь, померив все шляпы, и после они спали на полу, застелив очень старый камзол из того же магазина, который никто не покупал уже долгие годы, но который почувствовал тепло людей.