Стражница не отвела взгляд.
– Такой приказ мы получили, – сказала она. – И должны его выполнить.
Покачал головой.
– Послушай, красавица. Ты, кажется, не уловила суть моих слов. Я – представитель боярского рода Силаевых. Не крестьянин, не карманник с рынка, и даже не один из ваших аристократов. Моему роду сейчас принадлежит почти половина голосов в Совете Кординии. Да я почти как тот принц! И ты пытаешься меня запихнуть… сюда?
Кивнул на дверной проём камеры.
Спросил:
– Ты… правда надеешься, что я здесь останусь?
– У меня приказ.
Я усмехнулся.
Как бы ни хотел сохранить хорошие отношения с местными… но запихнуть меня в обычную камеру, как простого жулика, да ещё и непонятно за какой проступок – это за гранью добра и зла. И тут не имело значения, какого цвета плащ я решил носить в этой жизни. Стоило лишь разок позволить вытереть о тебя ноги – устанешь доказывать своё право на уважение в будущем.
– И ты надеешься этот приказ исполнить?
– Разумеется, льера.
Стражница вновь указала фонарём на камеру, намекая, что мне пора бы туда зайти. Тени заметались по стенам, вновь заставили засуетиться крыс около свёрнутого тюфяка. В одной из соседних комнат раздался протяжный, тоскливый стон.
Я развёл руками.
– Не получится, дорогая моя…
Собрался поспорить со стражницей. Мирно. Ведь она же не совсем глупая, должна понять всю глубину своего заблуждения и прочувствовать нелепость ситуации.
Но не успел озвучить ни одного нового довода.
Потому что в спину мне врезалось древко копья.
* * *
Лежавшая на полу в луже крови стражница перестала вздрагивать.
Всё согласно клятве: никакой личной выгоды от убийства я не получил.
Но и нарушить обещание не мог: каким бы я был после этого боярином? «Не скрывай, что ты боярыня и не веди себя подобно простолюдинке, даже если так тебе будет удобнее или такое поведение спасёт тебе жизнь», – кажется, так гласили Правила. Позволишь укусить себя за палец – откусят руку.
– А я предупреждал, что оторву руки. Обещание выполнил. Или вы думали, что я шутил?
Мой голос вывел стражниц из оцепенения. Они сжали древки копий, выставили щиты. Лежавший на пороге камеры фонарь хорошо освещал их ноги, но прятал в тень лица.
– Я – боярин Кир Силаев с острова Кординия, – в очередной раз объявил я. – С того самого, который вы называете островом колдуний. Передайте той, которая отдаёт вам приказы, что я посчитаю личным оскорблением и оскорблением для моего рода, если она вновь попытается упрятать меня в такое вот… недостойное меня и моего титула место. А оскорбления у нас в Кординии принято смывать только кровью. Я вызову её на поединок. И убью. Так ей и скажите. Потом вызову на поединок её мать и бабушку – их убью тоже. Дождусь, когда подрастут её дочери и внучки… ну, вы меня поняли.