И он убедил брата вернуться. Они публично исповедались в том, что совершили, и братия назначила им период покаяния: они должны были запереться в кельях, куда им будут носить еду, и сорок дней стоять перед Богом в покаянии, в надежде, в страхе и в ожидании Божьего решения.
И случилось вот что. Оба ушли в кельи и начали молиться, а другие монахи, движимые отчасти состраданием, отчасти, быть может, недолжным любопытством, стали подслушивать, как их братья каются. Из одной кельи доносились плач и стенания – кающийся, стоя перед Богом, пребывая в ужасе от содеянного, вновь и вновь провозглашал свой грех. Из другой же кельи слышались благодарственные и пасхальные песнопения, песнопения радости. Монахи печально качали головами и думали: «Первый выйдет очищенным и обновленным, с сокрушенным сердцем, но как этот второй, только что оставивший грех, смеет петь Богу хвалы и радоваться?»
Прошло сорок дней, и оба вышли из келий. Второй вышел с сияющим лицом, говоря: «Господь – мой Спаситель. Я знаю, что Он отдал за меня жизнь, умер ради меня, и в благодарность я буду весь остаток дней служить Ему, и восхвалять Его, и служить вам за то, что вы приняли меня обратно». Первый же вышел мрачный и сказал: «Я молился, каялся, но Господь не дал мне радости. Я могу лишь вернуться в мир». И несмотря на все уговоры, он ушел, потерянный для братии и потерянный для Бога, потому что утратил надежду.
Это ясный образ того, каким должно быть покаяние.
* * *
Староанглийское слово пост (lent) означало весну, а весна – начало жизни, время после долгого периода сна или чего-то, похожего на смерть. Весне предшествует постепенное отмирание всего живого, весна – время, когда из смерти бурно изливается, расцветает, торжествует жизнь. И в этом смысл Великого поста. Пост – период обновления, когда все жизнеспособное должно ожить.
Однако этого нельзя добиться, сосредоточившись лишь на том, что в нас мертво, на зле в нас, на грехе, на том, что недостойно Бога, недостойно нашего человеческого звания. Если мы хотим ожить, мы должны обратиться к тому, что есть в нас жизнеспособного, дать ему силу, поддержку, позволить ему расцвести в нас всей мощью настоящей весны. В оставшееся время поста не ворошите сухие ветки, не копайтесь в том дурном и неправильном, что легко или с трудом, глубоко или поверхностно знаете о себе. Отвернитесь от этого – нет уже времени глядеть на себя в таком ракурсе. Этим надо было заниматься до поста – когда церковь неделю за неделей предлагала нам образы покаяния. Например, в слепом, напоминающем о нашей слепоте, или в Закхее, напоминающем о тщеславии и необходимости, если мы хотим встать перед судом Божьим, а не человеческим, его преодолеть. В образах мытаря и фарисея, которые учат осознавать святость святого и понимать, что нет нам места в Царствии Божием кроме как по милости Божьей, по Его состраданию и потому, что Он наш Спаситель, а не Судья. В образе блудного сына, который ушел от отца и унес из царства, из дома, как и мы, все дары Божии, чтобы их расточить, рассеять, а вернувшись, был принят отцом с любовью, поскольку, хотя сам он стал недостойным сыном, его отец остался верным и любящим отцом, каким и был с самого начала. Мы видели суд и прощение.