попросить что-нибудь другое.
– Нехило мы продвинулись, – засыпая, произнёс тогда Малой.
Мать попросила набрать лука, помидоров, огурцов, заодно купить грунтовые баклажаны, чтобы порадовать отца. Отец любил запечённые в керамических горшочках баклажаны, и прежде мать часто их готовила. Затеянная возня с горшочками Андрею показалась глупой. Мать сама сказала, что отец после возвращения не чувствует вкуса. На днях, проголодавшись, разогрел в микроволновке и съел полуфабрикаты картофельных котлет, а те котлеты нужно минут пятнадцать жарить на сковороде. Мать пожаловалась на это дяде Саше. Он приезжал каждый день. Помогал что-то починить, передвинуть, потом сидел на кухне и говорил про забой. Вчера объяснил Малому, как в откосе выкопать нишу для укрытия, которую землекопы называют волчьей норой.
– Тесная она, как мразь, – усмехнулся дядя Саша, – зато сухо, и если снаружи завалит, то тебя откопают живого.
Малому понравилось. Он даже предложил Андрею обзавестись собственной волчьей норой и там заночевать.
Из кухни дядя Саша шёл в спальню. Пытался расшевелить отца, уводил его на улицу, и Андрей порой вообще забывал, что тот уже приехал из командировки. Вчера отец где-то пропадал и вдруг позвонил с мобильного на домашний, как раньше звонил из забоя. Предупредил, что у него минута, забросал Андрея вопросами о погоде, друзьях, школе. Андрей растерялся, но ответил. Ёмко и быстро. В забое всегда была очередь, говорить разрешалось не больше минуты, и отвечать приходилось только так – ёмко и быстро. Когда отец позвонил опять, к трубке подошла мать. Порадовалась его внятной речи и от волнения накрутила телефонный провод на палец, к третьему звонку подогнала Малого, а вечером отец вернулся и насилу выдавил лишь несколько слов. Вновь стал безмолвным, ничуть не напоминал себя прежнего, каким был до забоя, и смотрел пустыми выпученными глазами. Если бы не определитель номера, Андрей решил бы, что домой звонил не отец, а незнакомец, зачем-то подделавший его голос.
Дядя Саша твердил, что нужно дать ему время, и он очухается. Андрей верил и почти не переживал. Малой же отца явно побаивался. Точнее, побаивался его странностей. Отец украдкой таскал из вазы и складывал под кровать «Жачёвские» шоколадки, носил с собой запасные носки и перчатки. Выходя из квартиры, распихивал по карманам батарейки, зажигалки, брал несколько пачек сигарет. Когда вчера на кухне засвистел чайник, вдруг напрягся и дёрнулся так, словно хотел ударить стоявшего рядом Малого. Малой от неожиданности повалился на пол.