По признанию Эльвиры Павловны, взявшей меня в тиски, ей подобная практика тоже была не по нраву. Она предпочитала полагаться на тренированную память. И предложила провести мероприятие только после того, как я буду готов. Однако отец от этого отказался. Мероприятие имело политический характер и могло принести много пользы роду.
Несмотря на то, что, обучаясь в филиале имперской школы, я много времени уделял тренировке памяти, поскольку это позволяло за короткий промежуток времени быстро запоминать большой объем информации, удовлетворить желания пожилой женщины мне так и не удалось.
Хотя, казалось бы! Я вроде бы все запомнил и даже отвечал без ошибок! Но порой приходилось размышлять, кого же я перед собой вижу, маркиза Воронцова? Или Воронцова-Горозина?
На торжественном мероприятии подобное промедление смерти подобно. Поэтому свой наушник я все же получил.
– Здравствуйте, Артем Романович! Рады приветствовать вас и вашу семью на нашем мероприятии! – произнес отец, обращаясь к коменданту Моршанска.
Как я узнал, они успели познакомиться после второго покушения на Георгия, когда я находился без сознания и отец забирал меня домой.
– О, что вы! – ответил Огнеяр. – Для нас честь присутствовать на мероприятии подобного уровня, особенно из-за того, что мы лично знакомы с виновником торжества.
Мужчина вежливо склонил голову и, повернувшись, обратился ко мне. – Приятно видеть вас, Иван, в подобающем статусе.
За время краткого обмена любезностями между главами родов я успел незаметно подмигнуть Годимиру и рассмотреть его маму, моложавую симпатичную женщину, которую мне не приходилось видеть.
– Благодарю, – коротко ответил я.
– Ах, да! Где мои манеры! – улыбнулся отец, обращаясь к Огнеярам. – Позвольте представить вам мою супругу Галину…
Мужчины пообщались несколько минут, а потом доложили о прибытии других гостей. Такое общение во время церемонии встречи гостей не особо практиковалось, поэтому я сделал вывод, что вскоре, возможно, узнаю о появлении у Темниковых нового союзника.
Когда Огнеяры, наконец, ушли, я заметил, как напряженный до крайности друг начал понемногу расслабляться. Видимо, идя на прием, он опасался, что, вернув себе статус наследника княжеского рода, я стану свысока смотреть на окружавших меня ранее товарищей и на него в том числе.