И тут из толпы вышел Иисус. Он улыбнулся и подошел к иностранцу:
– Смотри, вот это кадр! – произнес он, доставая телефон и делая селфи на фоне готической архитектуры зданий.
Фонарь освещал его лицо, придавая всему этому сценарию некую божественную ауру. Человек с улицы удивленно уставился на Иисуса.
– Ты святой! – произнес он с акцентом, как будто пытался поверить в это.
– Не переживай, мы все братья и сестры, – ответил Иисус, прижимая телефон к груди, как будто пытаясь запечатлеть не только кадр, но и сам дух момента.
– Выпью еще заварю, выжму до последней капли, а потом выкурю, – произнес человек, возможно, не имея заднего смысла, но осознание чего-то большего уже начинало пробуждаться в его голове.
Слышался думы и голоса. Неподалеку появился Блюзмен, который, казалось, готов был защищать город от любых угроз.
– Не давайте ему Джу-чу. Будет пизда, – провозгласил он, отводя взгляд от своей гитары, как будто играл в невидимой партии с судьбой этого сумасшедшего незнакомца.
Нерусский обернулся к Блюзмену:
– Я просто хочу Джу-чу…
В этот момент к ним присоединился Аватар, существо из другой реальности, которое следовало принципам вселенской гармонии.
– Я слышал имя Сита? – произнес он, будто имя само по себе находилось в каком-то высшем плане.
– Нет, сказал хочу чай Гита! – вновь прокомментировал Иисус, хохоча и подмигивая Аватару.
Этот разговор становился все страннее и страннее, но люди, проходившие мимо, не могли оторвать взгляда от этой нарочито абсурдной ситуации. Каждый из них, так или иначе, был втянут в невидимую паутину взаимодействий.
– Джу-чу, – снова прокричал нерусский, и в его голосе звучали ноты отчаяния. – Это не просто чай, это – жизнь!
– Да, да, жизнь! – подхватил Иисус, словно участвовал в ритуале древних.
Теперь они все собирались вокруг него, и это место стало аллеей Божественного.
– Знаешь, – начал свой рассказ нерусский, – как-то мне дали Джу-чу, это был пиздец. Она такая вкусная и бодрящая. Я думал, что виноват, так как у меня были галлюцинации слуховые.
Люди слушали, забыв о своих делах.
– Типа я такой хреновый, что Джу-чу собирают ручками нежными и женскими, исключительно ручная сборка. Режут женские пальчики для того, чтобы я после трипов пришел в норму и больше не употреблял.
В этих словах не было ничего легкого, и даже присутствие Иисуса не могло исправить этой анатомии страха.