– Я сейчас! – крикнула я.
Я пыталась вставить ключ в замочную скважину, но руки слишком сильно тряслись.
Наконец я попала в дом, схватила трубку и закричала:
– Алло, да, алло?!
Я слышала лишь слабое гудение в трубке из-за дальнего звонка, но потом раздался слабый, разбитый голос:
– Цилла. Это Джо.
– В чем дело, Джо?
– Элвис.
– Господи. Только не говори…
– Цилла, он мертв.
– Джо, не говори этого, пожалуйста!
– Мы его потеряли.
– Нет. Нет!
Я умоляла его взять слова назад. Но он лишь молчал.
– Мы его потеряли… – Его голос сорвался, и мы оба разрыдались.
– Джо, где Лиза? – спросила я.
– С ней все нормально. Она с бабушкой.
– Слава богу. Джо, пожалуйста, вышли за мной самолет. Поскорее. Я хочу домой.
Когда я положила трубку, только что подъехавшие Мишель с мамой крепко обняли меня, и мы все разрыдались, прижимаясь друг к другу. Через пару минут телефон снова зазвонил. На секунду я понадеялась на чудо: мне звонят сказать, что нет, Элвис жив, все хорошо, это всего лишь страшный сон.
Но никаких чудес не происходило.
– Мама, мамочка, – говорила Лиза. – С папочкой что-то не так.
– Я знаю, милая, – прошептала я. – Я скоро приеду. Я уже жду самолет.
– Мама, все плачут.
Я чувствовала себя беспомощной. Что я могла ей сказать? У меня не находилось слов, чтобы успокоить себя саму. Мне было страшно, что она могла что-то услышать. Она еще не знала, что он умер. Я только и могла что повторять: «Я скоро приеду. Побудь у бабушки в комнате, подальше от всех». Я слышала, как на заднем плане стонет от боли и скорби несчастный Вернон: «Мой сын мертв. Господи, я потерял сына!»
К счастью, детская невинность – сама по себе защита. Смерть еще не была для Лизы чем-то реальным. Она сказала, что пойдет на улицу играть с подругой Лорой.
Я положила трубку и стала ходить по дому словно в тумане, ничего не чувствуя от шока. Новость тут же разлетелась по СМИ. Все мои телефоны звонили не переставая, друзья пытались справиться с потрясением, родные хотели услышать хоть какое-то объяснение, пресса требовала заявлений и комментариев. Я заперлась в спальне, предупредив всех, что не буду ни с кем говорить, что мне нужно побыть одной.
На самом деле мне хотелось умереть. Любовь – обманчивая штука. Пусть мы и были в разводе, Элвис был неотъемлемой частью моей жизни. За последние годы мы смогли подружиться, признать ошибки прошлого, научились просто смеяться над старыми неудачами и провалами. Я не могла смириться с тем, что больше никогда его не увижу. Он всегда меня поддерживал. Я полагалась на него, он полагался на меня. Мы были связаны. После развода мы стали намного ближе, терпеливее друг к другу, стали лучше друг друга понимать, чем когда были вместе. Мы даже говорили, что, может, однажды… но тут его не стало.