– Из нас двоих НЕ Я не заслуживаю доверия!
Авиям догнал меня в коридоре.
– Лора, прости меня! Ты права. Прошу, пойми, мне сложно понять, что с тобой происходит, о чем ты думаешь и чего хочешь на самом деле! Я не могу допустить, чтобы ты шла на это, думая, что это твой долг!
– Я уже сказала, что это не так.
Я увидела, как взгляд Авияма смягчается. Он подошел ко мне ближе и взял за руки.
– Хорошо. Мы сделаем так, как ты захочешь. По приезду мы сочтемся браком и станем на всю оставшуюся жизнь друг для друга мужем и женой. Я хочу, чтобы за время пути ты осознала серьезность этого шага, и, если не передумаешь, по возвращению мы устроим церемонию.
Теперь я старалась больше времени бодрствовать. Хоть Авиям и настаивал, что «терапию» нельзя прерывать, но все же, посоветовавшись с доктором, пошел мне на уступки и позволил добавить к моему дневному расписанию лишние пару часов на изучение международного общегалактического языка. Авиям предоставил мне наушники и фулскрин, и я начала знакомство с новым, сложным, не похожим на другие языком.
Этот язык отличен тем, что его невозможно было до конца понять, если с самого рождения им не занимались с тобой настоящие носители языка. Для более быстрого и легкого его освоения, занятия проходили на особой частоте, помогая информации не просто запоминаться, но и раскладываться в голове по полочкам. После третьего занятия я попросила Авияма и Бориса разговаривать со мной только на тулинге.
– Мне нужно больше занятий! Я ничего не понимаю! – расстроилась я, когда попроcила Авияма рассказать о себе самые простые базовые вещи.
– У тебя все получится. Попробуй теперь ты рассказать о себе.
Авиям терпеливо поправлял меня в каждом исковерканном мной слове, а порой, думаю, даже умалчивал об ошибках, чтобы не расстраивать меня.
– Борис, а сколько ты учил тулинг?
– Лет четырнадцать. Но я не отводил этим занятиям львиную долю, параллельно я изучал еще много других языков. И в основном я просто все вызубрил. Понять его мне не дано.
У Бориса превосходная память. Я же такой похвастаться не могу. В школе мне приходилось часами мучиться над одним стихотворением из шестнадцати строк. Видя, как я пала духом, Авиям подсел поближе и приобнял меня за талию.
– Отлично. Теперь я вообще не могу сосредоточиться!
– Я могу помочь снять это напряжение. – шепнул на ухо мой жених.