Недоделанную корзину колдунья отложила в сторону. Поникшие листья тростника выглядели жалко, и Йени, прихватив с собой моток верёвки и нож, спустилась с порога хижины по шаткой лестнице. Чавкнула под ногами земля, вода наполнила следы босых ног колдуньи.
Нужно поговорить с Накой. Опять.
Три дочери Йени, когда мать отпустила их, постарались уйти подальше от родной хижины. Им было жутко находиться рядом с отцом, примерившим золотой череп Ануахэ. Только младшая Нака оставалась с родителями, слишком долго, как поняла теперь колдунья. Нужно было отправить её вместе с одной из сестёр, и, может быть, сейчас Нака дружила бы с крокодилами, а не с духами реки мертвецов.
Йени старалась не думать больше, руки работали сами, крепкие верёвки обматывали ветки, стягивали их до треска. Люди наблюдали издалека, стараясь, чтобы колдунья их не заметила, но Йени чувствовала людей и знала, как они радуются сейчас – молча, но победно. Ещё бы, колдунья наполовину закончила плести, и стало понятно, что делает она крокодилову клеть. А для кого она её делает, люди и сами догадались. Решили, что в ней поплывёт Нака…
– Стоило бы отправить её туда или ещё в детстве каждый день пороть до крови, но я плохая жена и мать, – жаловалась Йени сама себе.
Люди потихоньку стали расходиться, понесли новости в свои деревни. Они привыкли, что Йени помогает им плести детей и расплетает животных-людоедов, считали, что её долг защищать людей. Наверно, Йени давно бы стоило выпороть и этих наглецов, заставить их ценить её, а не бояться, но, видать, колдунья из неё тоже плохая.
Клеть Йени доделала только к вечеру и, оглядев её поняла, что в такой мертвеца к Ануахэ не отправишь. Бедному прохода не дадут, будут упрашивать выменять, так уж хороша она вышла. Будто бы настоящий крокодил. Йени отошла в сторонку полюбоваться, но улыбка тут же пропала с её лица. Руки больше не находили работы, и за дело взялись мысли. Уже стемнело, в лесу загорелись огоньки ночецветов, и лучшим решением было бы отдохнуть до завтра, а с утра подняться, пойти к дочери и расплести её, как Йени сделала это с отцом Наки. Тогда решение далось ей на удивление легко, Самид был безумен, и золотую маску не снимал уже несколько недель. Но и выбирая между Самидом и своими детьми, Йени выбрала детей. Тогда ей не страшно было это сделать, сейчас страшно было об этом подумать.