И вот, в этот момент, когда сердце застыло в груди, Эля ощутила, как в воздухе вокруг них загустела тревога. Она интуитивно подняла взгляд, и её глаза встретились с Андреем. Он стоял молча, его выражение лица было каменным, но в его глазах был огонь, который она не могла не заметить.
– Мы не одни, – прошептал он, почти беззвучно.
Вдруг Эля почувствовала это. Тот самый холодный взгляд, который словно проникал сквозь стены и пространство. Тени, которые были рядом с ними, двигались иначе. Что-то было не так. Она обернулась, но в помещении, кроме них, не было никого. Однако ощущение того, что они под наблюдением, не покидало её. Они были не просто на грани, они будто стали частью игры, правила которой были написаны гораздо более могущественными руками.
И в этот момент они оба осознали одну страшную истину: за ними следят.
Тишина, до того момента царившая в помещении, внезапно была нарушена звуком, едва различимым, но отчётливо настораживающим. Он раздался в коридоре – негромкий, но тревожный, как тень, прошедшая по пустому дому. Это был звук шагов. Нет, не шагов – скорее, скрежет, скользящий по старому линолеуму, будто кто-то слишком осторожно двигался по темному коридору, зная, что они здесь.
Эля резко подняла голову, её глаза метнулись к двери, потом вернулись к Андрею, и она не могла скрыть волнения, которое вспыхнуло внутри неё. Андрей, стоящий в стороне, мгновенно ощутил перемену в атмосфере, казалось словно всё вокруг задержало дыхание. Он не оборачивался, но его пальцы инстинктивно сжали скальпель, и напряжение в его теле стало осязаемым, как натянутая струна.
Ещё несколько шагов, и звук, казавшийся сначала далёким и незначительным, становился всё чётче. Эля могла бы поклясться, что каждый скрежет резал тишину, создавая ощущения, что их обнаружили, что что-то за пределами этой комнаты наблюдает за ними.
– Тихо, – почти шёпотом сказал Андрей, и его голос был не столько предупреждением, сколько командой. Он быстро подошёл к окну, потянул за занавеску, выглянув наружу, и затем, не оборачиваясь, выключил внутренний свет. Когда свет в комнате погас, тень растворилась, и они погрузились в полную темноту.
– Не двигайся, – его голос был теперь твёрдым, с лёгкой натяжкой в интонации, казалось он сказал ей нечто большее, чем просто просьбу. Он был уверен, что слышит шаги того, кто всё ближе и ближе приближался к их двери. Он знал, что если они не затихнут сейчас, если даже один звук нарушит эту тишину, их обнаружат.