Вообще-то, «Лотосу» предписывалось поддерживать постоянную связь с Соланой, но сеансы проводились, как и было оговорено, раз в неделю. В сущности, это и подвело их.
Закончив работы на второй планете, но не уведомив об этом Солану – время выхода на связь ещё не подошло – они успешно стартовали и на малой скорости за два дня добрались до следующего объекта. Тогда-то всё и случилось.
При посадке неожиданно отказала основная система энергоснабжения корабля, но Волчек – он обычно исполнял обязанности пилота – не растерялся и вовремя подключил аварийные генераторы. Казалось, всё должно обойтись, но почему-то – они так и не узнали почему – двигатели не набрали предусмотренной мощности и работали с перебоями, а под конец, уже в нескольких десятках метров от поверхности, вообще отказали.
Спасло их, наверное, только то, что местом посадки по счастливой случайности они выбрали просторный пойменный луг, и почва там оказалась достаточно мягкой, чтобы самортизировать в нужной степени. Это спасло их, но не спасло корабль. Они остались живы и, можно сказать, практически невредимы. А корабль разбился.
Когда они выбрались наружу и отошли на безопасное расстояние, опасаясь взрыва, их взорам открылась мрачная картина. Корпус корабля на добрую четверть ушёл в грунт, и можно было только догадываться, какие непоправимые разрушения произошли в двигательных отсеках. Выше же, до самых люков грузовых трюмов, сморщенный и оплавленный металл обшивки рассекла вертикальная конусообразная трещина, в основании которой свободно мог бы протиснуться человек. Это означало конец.
Они стояли, тяжело дыша, не замечая ничего вокруг, и с каким-то отрешённым любопытством ждали взрыва. Но взрыв так и не прозвучал. Корабль медленно, но с каждой минутой всё более заметно кренился вбок, а потом вдруг как-то сразу осел тяжело и, казалось, земля глухо и облегчённо вздохнула.
Шок, вызванный катастрофой, скоро прошёл, и они принялись выяснять истинные размеры постигшего их несчастья. Волчек и Даниэла начали детальный осмотр внутренних отсеков, а Милош сразу же поднялся в радиорубку. Впрочем, поднялся – не то слова: корабль ведь лежал на боку, и полом поэтому теперь являлись стены, а колодцы лифтов превратились в туннели. Всё это, может быть, показалось забавным, ели бы не трагичность ситуации.