С минуту мы опять молчали, потрясенные зрелищем пламенеющей небесной полусферы. Ни поваленные деревья, ни разбитый сарай неподалёку, ни груды деревянных обломков и пара сорванных с крыш листов оцинковки на перекрёстке перед школой всё ещё не убеждали, что передо мной – материальные последствия космогонической катастрофы поистине вселенского масштаба. Разум упорно старался связать это зрелище с привычным ему по телепередачам и видеороликам в ютубе. Он упорно пытался приклеить увиденное к террористическим актам, наводнениям и землетрясениям, с локальной войной – моделировал пусть и трагическое, но самым ужасным образом хоть сколько-то привычное современному обывателю, объяснимое, то, что имеет видимые причины и конкретных виновных.
Падение Тунгусского метеорита-2 мой разум воспринимать отказывался наотрез, наверное, считая это кинопостановкой.
Наконец капитан произнес:
– Сколько же там деревьев повалило…
– Не было бы пожара, – подкинул я тревог. – А если ещё в районе и искатели какие-нибудь работали…
– Это не приведи господь, – согласился Храпунов. – Доложить бы по инстанции, да связи нет.
Капитан, не глядя, протянул в мою сторону служебную рацию, пару раз безрезультатно нажав кнопку вызова. Наверное, магнитная буря лютует.
Говорит он на странной смеси канцелярита и местных говоров. Первым меня не удивить, это скорее норма для его службы, а вот к енисейской манере разговора я привыкал долго, пока не обнаружил, что уже и сам вставляю новые для себя словечки.
– Военные наверняка наверх сообщили, у них связь защищенная.
– Доложили. Обязательно, а как же! Скоро в район полетит авиация МЧС с пожарным самолётом, – невесело предрёк участковый, показывая рукой направление, и, чуть подумав, добавил: – А может, и сразу Министерство обороны.
Вот эта часть фразы мне отчего-то очень не понравилась. Однако прав ветеран, военные вполне могут зайти на место первыми, а при необходимости и засекретить всё с ограничением доступа.
– Допускаете происки врагов?
– Не допускаю, – отрезал он. – Не человеческих рук это дело.
На этой стороне стояли две автомашины, владельцы которых жили во втором подъезде. Блестящий антрацитом новенький «Лендкрузер-200» в стоковой комплектации, орал особенно громко. Наконец из второго подъезда вышел растрёпанный Коля Гинзберг, работник службы безопасности одной из золотодобывающих артелей, которой и принадлежал джип. Быстро осмотрев машину, он отключил сигналку. К нам подходить Николай не стал, показав на разбитые окна своей квартиры и взмахнув в отчаянье руками. Второй автомобиль, старый ниссановский пикап на базе «патруля», всё ещё противно верещал.