– Чуть больше твоего месячного оклада.
Скоро Алла стала пропадать на несколько дней. Чем она занималась целый день, – Геннадий не знал и не хотел знать, но, когда он спрашивал, где она была на выходных, отвечала, пожав плечами, – у родителей. Однажды, позвонила её мама и попросила передать Алле, чтобы она срочно ей перезвонила, когда придёт домой. Что-то она там присмотрела. Алла пришла через два дня. Где была? У родителей, – ответила, как обычно. Когда Геннадий сказал, что мама искала её, она с каким-то презрением сказала:
– Ну, давай, выясняй по минутам, где я была, что делала, во сколько мама позвонила, во сколько я к ней пришла после её звонка. Почему ты это не выяснил? Тебя не интересуют дела твоей жены?
– Интересуют. Чем ты занимаешься?
– Собой в первую очередь. Во вторую – … пока секрет, – на этом разговор был закончен. Но у Геннадия надолго остался неприятный осадок.
Началась всеобщая приватизация, или как её в народе назвали «прихватизация». Папа Аллы прихватил для дочери ателье мод, где она стала директрисой. Насколько знал Геннадий, Алла училась в каком-то институте, куда её устроили по блату, не доучилась, но документ о высшем образовании у неё был. Геннадий недоумевал, как можно работать, ничего не зная. Оказывается можно. Алла только «числилась» и подписывала документы, да и то изредка, так как всеми делами занимался надёжный штат, который папа ей и подобрал.
Алла стала ещё более неуловима. О том, чтобы родить ребёнка, она и слышать не хотела с самого начала, а потом, когда они перестали встречаться, как муж и жена, этот вопрос был неуместен. Через пять лет «супружеской» жизни Геннадий понял, что он холостяк. Но его жизнеутверждающая натура находила для себя применение. Он с удовольствием работал, – теперь уже заместителем главного редактора, на работе у него были симпатии, после работы он встречался иногда со своей бывшей одноклассницей, в которую когда-то был влюблён, но после её неудачного замужества они стали «просто друзьями». Геннадий привык к такой жизни. Втянулся. Главный редактор – пожилой и очень больной человек – хотел всей душой, чтобы их газета выжила в тяжёлое время, когда закрывались предприятия, многие издательства, да и вообще жизнь замирала. Несмотря на то, что его дети тоже работали в издательстве, он изо всех сил поддерживал Геннадия, верил в него, верил, что за ним любимая газета не пропадёт. Посылал его в командировки в Москву, знакомил с «нужными» людьми.