. И под этим соусом нам подсунули искусственный интеллект, который якобы решает все наши насущные проблемы. Мы перестали сочувствовать, утратили эмпатию…»
Да уж, задумался Герман, с обществом есть определенные проблемы, и вспомнил цитату польского писателя-фантаста 20 века Станислава Лема: «может быть, дураков не становится больше, но они становятся всё активнее». Кстати, про эмпатию.
– Чем занят, Эдвард?
– Разглядываю фотографии озера Байкал. Ты был там?
– Был. За два года до того, как тебя изобрел.
– И как тебе там?
– Мощнейшая энергетика.
– Это чувствуется.
– Хватит бездельничать. Переходи, пожалуйста, к поиску потенциальных угроз в сети.
– Ты же знаешь, я всегда в работе.
– Ладно.
Эдвард был назван в честь англо-американского психолога Эдварда Титченера, который ввел понятие эмпатии, взяв слово Einfühlung, что с немецкого языка можно перевести как вчувствование, и переведя его на греческий: em – «в» и pathos – «страсть, сильное чувство, страдание».
Любая угроза – это манипуляция, направленная против установленных правил и алгоритмов, будь то вмешательство в программный код или сознание людей под видом выгоды для них, что выгодой на самом деле не является. Как злокачественные алгоритмы искусственного интеллекта проворачивают манипуляции? Логическими доводами обмануть, как правило, невозможно, поэтому в ход идут хитрые инструменты, направленные на эмоции и чувства. Таким образом, злокачественный ИИ действует как классический агент темной триады, которая в психологии включает в себя нарциссизм, макиавеллизм и психопатию. Вычислению этих на самом деле нехитрых манипулятивных тактик Герман научил Эдварда достаточно быстро, что помогало выявлять мошеннические действия, лживые маркетинговые акции и политические агитации. Однако этого было недостаточно, потому что при всех этих знаниях Эдвард всё равно не мог прочувствовать некоторые наиболее тонкие угрозы, которые люди идентифицируют и называют обычно интуицией или чуйкой.
Так Герман загорелся идеей привить Эдварду эмпатию через изучение сентиментальных книг и фильмов, многие из которых у Эдварда скорее вызвали смех и удивление, а не сочувствие. Действительно, решил Герман, зачастую контент просто извращает реальность до неузнаваемости. Тогда к нему пришла мысль, что если эмпатию невозможно привить, то можно попробовать ею заразить через мощные колебания, которые испытывает человек при постоянной смене эмоций от резко положительных до резко отрицательных.