Когда мама вернулась с работы, я со слезами кинулась к ней:
– Мама, Треша пропала! Давай спустимся во двор, поищем там. Может, она в подвал залезла?
– Надюша, Треша ушла. Она сама так решила.
– Как это – сама? – во рту появился железный привкус. Ноги подогнулись.
– Ну так… Я еще ночью увидела, как она прошмыгнула в дверь. Пошла было за ней, но она через двор сиганула и была такова…
Я убежала к себе и с ревом кинулась на пол.
Зачем мама привела ее сюда? Трёша мало ела и почти все время сидела под кроватью. Ей купили консервов, но ели их только трое других кошек. Они были такими голодными, что накидывались на миску, отпихивая друг друга, а Треша только светила глазами из-под кровати.
Треша не смогла без папы. Она ушла отсюда, чтобы вернуться к нему, но ничего не выйдет. Мы ехали сюда целый час, на метро и на автобусе, где уж ей дойти на лапах…
– Мышка, ну ты чего? – раздался приглушенный мамин голос. Я сделала дырку в одеяле и навела на маму заплаканный глаз:
– Почему ты привела Трешу сюда? Это чтобы сделать папе плохо?
Мама высвободила мое красное горячее лицо. Я собиралась злиться, но у нее были прохладные руки и грустные глаза. Злиться получалось с трудом.
– Послушай. Она же ушла на природу. Знаешь, как ей там будет хорошо?
– Она хотела к папе!
– Надя, это же кошка, – мама хотела закатить глаза, но вместо этого взглянула в потолок. – У нее нет никакой цели!
– Ты же сама сказала, что она так решила.
– Ну да, она решила жить на природе, – поправилась мама, – поверь, ей там будет в сто раз лучше! Там ее сородичи, будет по травке носиться, мышей ловить.
Полночи я не могла уснуть, думая о Треше.
Когда папа подобрал ее у гаража, она была совершенно черная, но после мытья выяснилось, что она белая. Трешу высушили феном, и она стала пушистая, как зимняя белка. Над правым глазом у нее осталось черное пятно, будто кто-то мазнул кисточкой. «Ну вот, плохо помыл», – смеялся папа. Я вспомнила, как он смеялся и морщил длинный нос. У меня снова потекли слезы. Они стекали в уши, подушка стала горячая и мокрая.
Впервые в жизни я не могла уснуть так долго. Простыня подо мной скаталась. Я сворачивалась калачиком, потом растягивалась, как морская звезда, и мне все равно было неудобно.
Под утро я уставилась в потолок и решила представить Трешу счастливой. Я представила, как она сидит на мягкой полянке с поверженной мышью у лап. Она стала вождем всех котов. Черное пятно над глазом придает ей ухмыляющийся вид, а свежий ветер развевает усы.