– Да как! Семен Иваныч говорит, работать некому. Я сама виновата, в последний момент отпуск попросила…
– Да этот Семенываныч тебя за дебила держит! Сам путевку на море дал, а потом – ой, работать некому? Небось, своего сыночку-жирдяя отправить хочет вместо тебя.
– А какой прибор надо класть? – спросила я, потянув маму за рукав.
– Надюня, это просто…
– Да вот этот, балда! – гаркнул Б. и с внезапной нежностью похлопал себя между ног. Мама залилась краской и слабо ткнула его в плечо.
Я уткнулась в тарелку и стала гонять по краю склизкий комок манной каши. Б. так гордо хлопал себя, будто там у него был барометр или микроскоп. Дома в коридоре висел барометр, и мы с дедушкой обязательно смотрели на него, когда поднимался ветер. «Так…Семьсот сорок миллиметров…» – начинал он. «Ртутного столба!» – заканчивала я. Мне ужасно нравилось, как учено это звучит. «Свистать всех наверх! Готовимся к дождю!» – заключал дедушка, и мы бежали строить шалаш из подушек, которые бабушка только разнесла по местам.
Через две недели мы поехали в Египет. Там было море, и оно представлялось мне большим, голубым и теплым. «Едем на море! Едем на море!» – вопила я, пока автобус подвозил нас к боку самолета. Крылья самолета блестели на солнце, как плавники гигантской рыбины.
– Он похож на летучую рыбу! – сказала я маме, тыкая на крылья. – Я видела такие в энциклопедии. Они выскакивают из воды, расправляют плавники и летят.
– Здорово, – нервно ответила мама, – надеюсь, полетит он подальше, чем рыба…
– Викусик, в этой бандуре все до миллиграмма рассчитано! – Б. стоял в дверях с огромной сумкой и при каждом повороте толкал ею всех вокруг. Старушка цыкала, присев на чемодан, лысый дядька делал злое лицо, но никто ничего не сказал.
Лететь было весело. Понятно, почему дедушка хотел стать летчиком – дома внизу маленькие, как пряничные, куда-то бегут речки, едут крошечные машинки, и за секунду можно пролететь целый город. Наверное, чувствуешь себя королем земли.
По выходу из самолета на нас накинулся горячий ветер. Дышать стало жарко, в нос забились песчинки. Мама спускалась первой, прикрывая лицо шелковым шарфиком, а Б. неожиданно поднял меня на руки. Руки у него были жесткие, пальцы короткие и костистые. Сидеть было неудобно и горячо. Видимо, он и правда боялся меня уронить, потому что плотно прижал ладонь к моей попе.