«Прошлое – это не просто вещи, это тени, которые мы носим с собой.» – Джон Стейнбек
ДАО получил в наследство от отца министерскую дачу, приватизированную в хаосе 90-х. Скромное жилище, олицетворявшее стремление советского человека к ощущению загородного рая. Домик, построенный по финскому проекту, был воплощением мечты о заграничном комфорте и производил впечатление ровно до тех пор, пока вдруг не поймёшь, что финны его, возможно, и придумали, но воплощали этот проект, явно не финские мастера, а ударники советского домостроения. К реконструкции он был непригоден настолько, что мысли о сносе казались актом милосердия.
Фундамент держался на булыжниках, вагонка небрежно покрашеная зелёной краской, давно облезла, придавая дому оттенок деревенской патриархальности. Рубероид на крыше напоминал, что технологии прошлого века были вечными в одном единственном смысле – менять их никто не собирался.
Внутри пахло древесиной с лёгкой ноткой бытового газа. АГВ – автономный газовый водонагреватель, верой и правдой служивший дому с момента его постройки, предательски пропускал газ, намекая что всякий прогресс имеет свою цену. Газовщики приезжали регулярно, и вооружившись помазками для бритья, щедро намыливали стыки газовых труб, но результат этих усилий был условным.
На полках рядом с брошюрами о садоводстве толпились пыльные бутылки с жидкостями, назначение которых было неизвестно. Резной стул, массивный дубовый стол, обитый клетчатой клеёнкой, и раскладной диван. На стенах фотографии родителей, сделанные, вероятно, сразу после свадьбы, портрет Гагарина, и календари с натюрмортами.
Но для ДАО дом был не просто зданием. Это было "родовое гнездо", пусть и собранное из гниющих досок и советских мифов. Его нельзя было сломать, как нельзя сломать парадно отретушированную фотографию отца в прокуренной "тройке" с галстуком, который он никогда не завязывал правильно. Что-то в этом доме возвращало его к мокрой траве на рассветах детства, к запаху жареного лука и перегарной философии отца. – "Учись, сынок. Жить надо красиво, но незаметно".
– Ну не ломать же его! – сказал ДАО жене. – Это память.
– Какая память? – супруга, красивая, как героиня турецкой мыльной оперы, бросила на него взгляд, полный усталости. – Ты же сам говорил, что твой батя ненавидел сюда ездить.