Одним словом, перед ним была великая загадка, и он должен был её разрешить. Но пока не мог даже выбраться из этой сырой ямы…
* * *
Горностай открыл глаза и обнаружил, что ночной полумрак наполнил комнату, как вода наполняет бассейн. Он был на самом дне этой ясной ночи и мог очень отчётливо разглядеть стены, отодвинутую дверь и грузного здоровяка в длинном плаще, который стоял возле входа и ждал, когда постоялец проснётся.
Горностай присмотрелся и вдруг узнал его. Это был тот самый Цзе из его сна. Но теперь его лицо выглядело куда осмысленнее.
– Я в чём-то провинился? – осведомился светловолосый варвар.
– Пока нет, – ответил здоровяк низким голосом.
– А вас случайно не Цзе зовут?
– Ты угадал.
– Я был бы рад угадать и то, за чем вы пришли.
– Если ты сейчас пойдёшь за мной, то узнаешь.
– А если не пойду?
– Если не пойдёшь – это плохо для тебя закончится.
Горностай поднялся и стал надевать уличный халат. Попутно пытался понять, кто же так сильно захотел его увидеть сейчас, среди ночи.
Едва ли это был учитель Ша. Учитель Ша определённо не хотел его видеть – ни днём ни ночью.
А если бы хотел избавиться от него навсегда, то просто убил бы во сне. Причём сделал бы это каким-то тайным приёмчиком, чтобы никто ни о чём не догадался.
Ну умер где-то в очередном «Уголке Спокойствия» бродячий мастер боевых искусств, тем более что из варваров. С такими это часто случается…
Значит, это кто-то пока неизвестный. Ну и хорошо: будет повод познакомиться.
Суровый Цзе ожидал его, не проронив ни слова. Они спустились, почти бесшумно, и пошли в ночь тесными переулками, где сгустился влажный ночной мрак.
Город был не так уж велик, так что Горностай смог прикинуть, куда его ведут. Они шли не в сторону главной площади, но и не в сторону постоялого двора учителя Ша. Значит, это и правда кто-то третий.
Он не успел даже придумать новое предположение.
Цзе внезапно свернул во двор одного из домов, который ничем особенно не отличался от соседних. Горностай последовал за ним и начал подниматься по стёртым ступеням глухой, тесной лестницы.
Потом его втолкнули в комнату, где на столе горели три здоровенных фонаря. А за столом сидел и постукивал по столешнице свитком человек, чьё лицо было ему незнакомо, но Горностай, хоть и был варваром, сразу понял, кто это, по одному взгляду на форменный фиолетовый халат этого человека. Только потом он заметил ещё двух людей, которые замерли в углах по обе стороны от окна.