– …со всякими подонками дело иметь? – закончил ее мысль Якоб. – Поосторожнее с формулировками! Я тебе не какой-нибудь безродный ангел.
– И что же тебя, такого породистого, за такой мелкой сошкой, как я, прислали? – втискивая ноги в узкие неудобные туфли, съязвила она.
Якоб гневно сверкнул глазами, и Люба поняла, что его и самого гнетет это поручение, которое ему, «такому породистому», явно не по статусу. Неужто дело, по которому ее разбудили, действительно важное?
– Готова? Тогда поехали, – сказал Якоб, еще раз бегло оглядев ее с ног до головы.
*
Черный «бэ-эм-вэ», стоящий у входа в склеп, был покрыт мелкими капельками после дождя – как утренняя травинка росой. Снаружи было зябко и сыро, но вовсю светило солнце. В ноздри ударил терпкий запах трав, листвы и старого кладбища.
– Фу, как же здесь противно! – поежилась Люба, нехотя ступая по мокрой траве и проваливаясь в мягкую землю каблуками. Ее продолжало знобить.
– Добро пожаловать в мир смертных! – накидывая на нее невесть откуда появившуюся в руках женскую куртку-косоворотку, сказал Якоб.
– А какой сейчас месяц? – спросила она, осматриваясь и втискивая руки в рукава.
– Август. Последние летние деньки, – взглянув на небо и деревья, ответил он и шумно с наслаждением втянул ноздрями воздух. – Только на Земле можно уловить столько оттенков чувств!.. Садись, – открыв дверцу автомобиля, поторопил он.
*
Кладбищенская дорога была полна ухабов, но неземной автомобиль мог ехать быстро даже по ней. Правда, пару раз они угодили колесами в огромные лужи, так что брызги достигли оконных стекол. А когда выехали на блестящую мокрую трассу, навстречу промчался воняющий соляркой камаз, окатив их грязной волной.
– Чертова свиновозка! – выругался водитель хрюкающим голосом.
Только тогда сидевшая на заднем сидении Люба обратила внимание, что это существо, мягко говоря, не совсем человек.
– Элементарий1, – пояснил Якоб. – Ему дали возможность встать на путь исправления. Ну а что? Ад тоже иногда надо подчищать, не то однажды захлебнемся в дерьме.
– Что вы собираетесь со мной делать? – спросила Люба, не особенно настроенная философствовать.
Якоб был немногословен:
– Увидишь.
*
Автомобиль ненадолго остановился у кованых ворот, которые сами собой разъехались, а потом так же самостоятельно закрылись за прибывшими. Колеса зашуршали по гравийной дороге. Площадь перед особняком в английском стиле была наполовину занята затейливым лабиринтом живой изгороди, окружающей внушительных размеров фонтан. У парадного крыльца их встретил еще один тип в черном костюме. Он держал черную папку подмышкой, точно школяр, и был таким же холеным, как Якоб, только держался более услужливо. Открыв дверцу подъехавшего автомобиля, он подал Любе руку.