– Поминки у нас. Муж от холеры помер. Заходи, помянешь раба Божия Павла, от маленьких помин лучше доходит.
Прошка замялся. А ну как он заразится и заболеет? И одёрнул себя: не всё ли равно, от чего помирать, – от голода или от холеры.
Переступил порог, перекрестился на иконы. Огляделся: народу полный дом, батюшка в рясе сидит во главе стола. Прошка успокоился. Забормотал: «Царствие Небесное рабу Божьему Павлу» – и примостился на краешек лавки.
Обед по голодным временам был богатым и сытным: щи, каша, жаркое, блины. Батюшка благослови трапезу, но сам ни к чему на столе не прикасался.
Вдова заволновалась, пододвинула ближе тарелки.
– Отец Кирилл, вы совсем ничего не попробовали. Щец, каши?
– Нет, благодарствую, – скромно ответил батюшка.
Все принялись уговаривать его помянуть покойного. Вдова кланялась в ноги и просила со слезами съесть хотя бы блинчик. Отцу Кириллу, видно, стало неловко. Он поддался на уговоры и взял с тарелки блин. Все смотрели батюшке в рот, забыв про еду, в тишине было слышно, как в избе жужжала муха.
Когда последний кусочек блина был съеден, вдова и две взрослые дочери бросились батюшке в ноги, благодарили, целовали руки и полы рясы.
– Вот спасибо, отче, вовек не забудем!
– Полно, что я такое особенное сделал?
– Как же! Теперь у нас хвори не станет.
– Почему не станет? – удивился отец Кирилл.
– Мы тебе блин особый дали, чтобы хворь прогнать. Примета у нас есть: чтобы хвори не было, надо батюшке блин дать, который на лице у покойного день пролежал.
Отец Кирилл побледнел, поднялся из-за стола.
– Невежественные люди! В Бога веруете, а сами что творите?
– Но как же… примета верная!
Батюшка с досадой отмахнулся и вышел за дверь.
К блинам, пышным и румяным, Прошка не притронулся. Ну их.
Двенадцать вёрст до Николаевки он одолел из упрямства, брёл, уже ни на что не надеясь. Поинтересовался у курносой девчонки с корзиной рыжиков, где живут Горемыкины, и по её удивлённому лицу всё понял. Так и знал!
– Много грибов? – хмуро спросил Прошка. Рыжики можно навздеть на палочку и запечь на огне. Вкусно с хлебом, и никакого мяса не надо.
– Много. Мамка солит… Показать, где растут?
– Не надо, сам найду, – отвернулся Прошка.
– Эй! – окликнула курносая. – К заимке близко не подходи, там место плохое.
Он решил, что девчонка привирает. Поди, местечко там заветное. Жадничает, не хочет, чтобы её грибы обобрали.