Мысль была донельзя соблазнительной, и мгновение-другое я позволила себе помечтать. Как высказываю леди Норвуд, что думаю о ее властных замашках, манере разговора и поведении с людьми… Увы, это было бы невежливо – и неосмотрительно.
– Дорогой, – я потянулась и погладила его по чуть колючей щеке. – Это ведь всего два дня. Обещаю, потом мы будем появляться в Норвуде так редко, как только позволят приличия.
Он перехватил мою ладонь и заключил проницательно:
– Это ради меня, так?
Я с самым честным видом покачала головой, хотя кого я обманывала?
Этан руководствовался заботой обо мне, а я – о нем. И его карьере, если уж на то пошло. Он старался не акцентировать на этом внимания, но я-то знаю, как дорого он поплатился за женитьбу на мне! Как ни крути, бывшая певичка – не лучшая партия для будущего суперинтенданта полиции. Этан даже старшим инспектором стал с немалым опозданием, хотя после нескольких громких дел его просто обязаны были повысить в должности.
Теперь же мне представилась возможность из женщины с сомнительным прошлым превратиться в женщину из приличной семьи, и я не имела права ее упускать. Ради Этана – и ради нашего ребенка.
Муж притянул меня к себе.
– Мэри, – сказал он нежно, как всегда в подобные минуты называя меня этим именем, – не стоит. Я мужчина и вполне способен позаботиться о своих делах.
– А я женщина, – ответила я ему в тон. – И должна быть тебе помощницей и соратницей, а не гирей на твоих ногах. Так что мы остаемся, и не спорь.
***
О принятом решении я пожалела, едва мы вошли в столовую.
Мы немного опоздали, и семья уже была в сборе. Нас дожидаться не стали – эдакая бессловесная демонстрация отношения. Нас усаживали за один стол с Норвудами, однако ровней не считали.
Во главе длинного старинного стола расположился лорд Джордж Норвуд, чья некогда густая каштановая шевелюра окончательно капитулировала под натиском лет, а на лице изрядно прибавилось морщин. Зато острый взгляд и ироничная усмешка из-под пышных седых усов остались неизменны. Дворецкий как раз добавлял в его тарелку вторую порцию рыбы, за чем хозяин наблюдал с привычным благодушием. Лорд Норвуд принимал жизнь такой, какая она есть, и дорожил небольшими удовольствиями вроде вкусной еды и хорошей книги.
Леди Патрисия Норвуд восседала с противоположного конца длинного стола, величественная, будто мраморная статуя. Вот кто не снисходил до простых житейских радостей. Леди Норвуд исповедовала строгость и умеренность, так что на ее тарелке красовались лишь тоненький кусочек рыбы и горка салата.