В глазах его закипает вулкан – вот-вот начнется извержение. Всплеска мужских эмоций мне без потерь не вынести. Это будет оглушающий взрыв; как смертоносный цунами, укроет нас, похоронив под остатками чувств.
– Зачем было уезжать?! – срывается он с места, хватает меня за запястье, с силой притягивая к себе. На коже явно останутся следы, но сейчас это меньшее из зол. – Ты могла меня дождаться!!! Могла! И тебе бы ничего это не стоило! А ты сбежала на шесть лет!
– Тебя посадили за убийство! – не в силах противостоять мощному натиску, все же отзываюсь я на его обвинения.
– Я сказал еще тогда, что невиновен!
– Вранье!!! – дрожащим от эмоций голосом кричу я ему в лицо.
– Меня оправдали! Суд поверил, а ты нет?!
– Ни единому слову твоему! Убирайся отсюда!
– Я бы никогда не стал бороться за женщину подобными методами!
– То есть их использование в других случаях ты не отрицаешь, – горестно роняю я, стараясь выровнять дыхание. – Твои методы всегда были незаконными!
– Меня подставили! Но ты же не собираешься это принимать и признавать, что ошиблась! Что поторопилась! Да, Марина?!
– Уходи! У каждого теперь своя жизнь!
Сумасшедший. Он уже потерял контроль и теперь закусив удила свирепо хватает меня и разворачивает к себе спиной. Толкает к столу. Ладонью грубо давит на лопатки, беспощадно нагибая меня к столу. Тео яростно прижимает меня щекой к твердой прохладной поверхности, надежно фиксируя мою голову, а пахом ожесточенно врезается в ягодицы.
– Ну расскажи мне, родная. Насколько же твоя теперь бурная.
– Ты сбрендил? Убери руки! – медленно опуская веки, выдыхаю я. Не поможет ничего: ни царапаться, ни кусаться, ни попытки вырваться.
Тео, как обезумевший, торопливо перехватывает мои запястья, придерживая их крепко прижатыми к пояснице и… замирает надо мной, шумно дыша. Свободной рукой он медленно, но твердо гладит мою спину и плечи. Так чувственно и ласково, что слезы того и гляди брызнут из глаз. От его ладони исходит согревающее, успокаивающее тепло. Тео никому не позволял обижать меня. Никогда.
Как сейчас помню его свирепый взгляд, когда он увидел синяк на моей скуле. Как дотронулся благоговейно, как мягко коснулся губами, едва слышно прошептав: «Он за это ответит…» Как утешал, долго и самозабвенно.
Боль от того самого удара ощущаю как сейчас. В тот ужасающий вечер Игорь узнал, что я изменяю ему. С Тео. Изменой это можно считать лишь формально, да и то с натяжкой: я тогда уже подала на развод, решившись уйти от мужа. Тот синяк – не первый раз, когда Игорь позволил себе поднять на меня руку. Но самый запоминающийся.