, над которым я работаю, но даже он выглядит уныло.
– Что, черт возьми, случилось? – В голосе Кая слышится паника.
Повернувшись, я пытаюсь хотя бы немного отряхнуть фартук от муки, но тщетно. Я вся в муке.
– Как прошла твоя игра?
– Все в порядке. – Кай не смотрит мне в глаза, его внимание продолжает блуждать по кухне, в которой царит настоящий разгром.
Долгий выдох, который я издаю, отбрасывает прядь волос с моих глаз, но она тут же снова падает мне на лицо.
– Я плохо справляюсь со своей работой.
Он перестает растерянно оглядывать меня и кухню, его лицо смягчается.
– Ну, мой сын жив, и ты не сожгла дом дотла… пока что. Я бы сказал, что у тебя все в порядке.
– Возможно, это самое приятное, что ты мне когда-либо говорил, но нет. Не эта работа. Не присмотр за Максом, а моя настоящая работа. Я в ней – полный отстой.
В этот момент раздается звуковой сигнал таймера духовки. С помощью перекинутого через плечо кухонного полотенца я достаю противень и обнаруживаю, что мой гарнир подгорел до хрустящей корочки.
– Черт бы все побрал. Это должен был быть черный кунжутный крамб[44].
– Похоже, у тебя получилось. Он определенно черный.
Я прищуриваюсь, глядя на слишком привлекательного гигантского бейсболиста, который прислонился плечом к холодильнику и наблюдает за мной.
– Это даже не основной десерт. Это просто гарнир. Я не в состоянии даже гарнир нормально приготовить. Что со мной не так? – Я бросаю на стол противень с печеньем.
Я не плакса. Не имею привычки лить слезы, но у меня появилась привязанность к тому, что, как я думала, должно было вытащить меня из колеи. Запрокинув голову, я закрываю глаза, пытаясь подавить разочарование.
Так продолжается до тех пор, пока я не чувствую, как меня заключают в объятия две длинные мускулистые руки. Я резко открываю глаза и обнаруживаю, что уткнулась лицом в туго натянутую на груди серую футболку.
– С тобой все в порядке, – успокаивающе произносит он. Он говорит это так, как сказал бы своему сыну, если бы тот упал и ударился головой. Мягко и уверенно, и это слишком хорошо действует на мои хаотичные мысли.
Я растворяюсь в нем, мои руки обвивают его тонкую талию.
– От тебя хорошо пахнет.
Он прижимается грудью к моей щеке.
– На этот раз я принял душ после игры.
– Значит ли это, что ты доверяешь мне своего сына?