На втором этаже со скрипом закрылось окно.
Шаги прошлись наверху, зайдя в каждую из имеющихся комнат, хлопая дверьми, двигая что-то по полу. Через пять минут полицейский уже спускался по лестнице вниз, громко ею скрипя.
– Чёртова оконная рама, – выругался он и, еще раз окинув гостиную взглядом, прикрыл за собою дверь. – Никого! – крикнул он второму.
Машина зарычала мотором и уехала, быстро отдаляясь от дома.
В доме несчастной Норы Аманда была уже около двух часов, но ничего, кроме пыли и паутины, не нашла. Ноутбук её был запаролен. Да и если бы не был, как ей узнать, в какой именно сети они все общались? Она разгребала кипу бумаг на столе, то и дело смотря в телефон – он молчал, как и всё молчало в этом заброшенном доме. Всё здесь заросло слоем пыли, все бумаги и карты дорог.
Карты…
Аманда посмотрела на карту города, что лежала на рабочем столе. Такие обычно держат в машине вместо навигатора. Ничего, никаких отметок на ней не было. Аманда взяла её, перевернула, посмотрела на свет – шесть светящихся на солнце отверстий, сделанных, как видно, обычной иглой, были разбросаны по карте на точных адресах. «Координаты», – поняла она.
Телефон просигналил в кармане.
Аманда смотрела на незнакомый номер и боялась нажать на ответ. На последней секунде она сняла трубку.
– Здравствуйте, – раздалось в телефоне, – это Аманда Линч?
– Да…
– Это миссис Хендел, Мари Хендел.
– Вы видели мою дочь? Видели? – крикнула в трубку Аманда, но испугалась саму себя.
– Нет, простите, я… – засомневался голос. – Я не должна была вам звонить.
– Подождите, почему?
– Я…
– Вы что-то знаете о моей дочери? Вы знаете о ней?
– Нет, я лишь видела объявление и решила, что, быть может, и ваша дочь тоже… Извините.
– Нет, не вешайте трубку, не вешайте… Вы знаете Нору Одли? Алло!
На том конце ещё нет гудков, только немое молчание.
– Алло! – крикнула в трубку Аманда.
– Она сумасшедшая, двинутая на голову, – раздалось там.
– Её забрала полиция, – сказала Аманда, – только что.
Молчание.
– Вы тоже мама кого-то из этих детей? – спросила она, прислушиваясь к чужому дыханию. Эти женщины были связаны чем-то, одной бедой, общей тревогой, она не могла потерять эту связь.
– Да, я… Моя дочь тоже сначала пропала, – сказал женский голос. – Её нашли через два дня.
У Аманды сильнее забилось сердце, кровь хлынула к лицу и ослабели ноги, она опёрлась о стол.