В это время было уже совсем темно. Южная ночь наступает за сумерками в считанные минуты. Ветерок с моря становится холодным, особенно в конце августа. Стихают звуки дневной суеты, и уже ничто не мешает слушать слабый плеск волн, ласково шуршащих по блестящей гальке. Только изредка слышны где-то гудки электровоза. Они доносятся редко, совсем не мешая слышать море, ночное море. И лунная дорожка на немного ребристой поверхности темной воды едва подёргивается, отблескивая металлом…
Живые люди и живое море. И всем нужна тишина… ищите тишину!
Кырт, кырт, кырт, кырт! Это шаги буфетчицы. Два высоких граненых стакана остались на столе и бутылка красного вина.
Брюнет Володя торопливо наполнил стаканы и быстро осушил свою посуду. Потом сразу налил себе еще раз и выпил, но уже медленнее. И дальше он с завистью наблюдал, как хозяйка кафе расставляла тарелочки с шашлыком его соседям.
Запах шашлыка убивал еще больше, чем его вид. Чтобы отвлечься, он выкинул недокуренную сигарету и поджег новую. Затем щелкнул пальцами, подзывая официантку, но она предвосхитила вопрос:
– Мяса уже нет!
– А почему? – спросил он.
– Вы б еще позже пришли!
Этот Володя, наверное, совсем забыл о своей девушке. А та замерзла на ветру и, пододвинув свой стул ближе, залезла к нему под руку.