Я встала на ноги и стала ходить по комнате, сотрясаясь от страха. От безвыходности. Нужно было что-то сделать до свадьбы, а я трусливо ненавидела происходящее день за днем. Что я могу сделать сейчас?
– Сани, – повернулась к ней. – Я люблю другого, я не хочу замуж за этого Ленура.
– Что? Кого? – сестра поднялась и быстро подошла ко мне, взяв за руки. – Лале…
– Мы любим друг друга. Понимаешь?
Ее глаза становятся больше от понимания.
– Лале, что ты сделала? – руки сестры начинают трястись, когда она берет мое лицо в свои ладони, а голос все тише. – Прошу, скажи, что ты не…
– Я правда его люблю, Сани. Как ты любишь своего мужа, я люблю его… И я была с ним.
– Кто…, кто этот мужчина? – шепот с таким надрывом, что мне самой становится больно, а слезы стекают по щекам, портя макияж.
– Ты знаешь кто он, – опускаю голову, и она закрывает рот руками, чтобы не закричать.
– Тот… тот русский? Тот…
– Мы любим…
– У него ж… – она перебивает меня, но не успевает договорить, потому что, громко улюлюкая входят женщины, и свадебная церемония начинается.
Я улыбаюсь ей сквозь слезы и говорю одними губами, что все будет хорошо. Но какой из вариантов может быть этим самым «хорошо»? Что меня забьют камнями после публичного позора или что просто приведут в дом отца с клеймом шлюхи?
Вся свадьба длится несколько часов. Мы с Ленуром сидим за главным столом. Торжество такое же пышное, как было у сестры. Не удивительно, ведь ее муж и мой – братья.
Я помню, как думала в день ее свадьбы, что хочу такую же свадьбу. Чтобы весь город говорил о ней и долго помнил.
И что в итоге? Вот она моя свадьба. Мое дорогое платье, изысканные украшения, которые подарил мне муж, и множество гостей, родственников. А я хочу быть где угодно, но только не здесь. В руках моего любимого, а не… Поворачиваю голову и смотрю на человека, которого мне предстоит назвать мужем и ненавижу. Как он счастлив ненавижу, как улыбается и касается моей руки ненавижу.
Мама в слезах от счастья. Отец жмет руку отцу моего мужа, а теперь уже свекру. Зарема – мать моего мужа, называет меня второй дочерью и благословит Всевышнего, что оба ее сына отныне будут счастливы. И никто не думает о том, что я несчастна. Никто не считает мои слезы, что вытекают из моих глаз и разбиваются о мое красивое платье.
Только Сания.