Я тяжело вздохнул.
– Я могу идти? – терпеливо спросила медсестра.
Проглотив комок, я кивнул:
– Конечно…
Покачивая роскошными бёдрами, сестричка выплыла из палаты.
Я устало опустил голову на скрипящую чистотой наволочку. Анатолий Николаевич Шорин. Это имя мне ни о чём не говорило. Однако теперь я хотя бы знаю, как назвать себя, если потребуется представиться.
***
Я, наверное, всё-таки задремал. Иначе, зачем бы понадобилось меня будить? А в том, что меня будили, не было никаких сомнений – кто-то настойчиво тряс меня за плечо.
Открыв глаза, уже второй раз за сегодня, я увидел сидящего рядом с моей кроватью мужчину лет пятидесяти пяти от роду. Я сразу узнал его – это был тот самый хмырь, что заглядывал в палату во время моего разговора с медсестрой.
– Проснулись? Вот и славненько.
– Кто вы? – плохо соображая спросонья, спросил я.
– Сухов, Игорь Евгеньевич, – назвался посетитель. – Разрешите представиться.
– Очень приятно, – пробурчал я. – Шорин…
– Да, да, я знаю. Анатолий Николаевич, – радостно закивал мужчина.
– Откуда вам это известно? – встрепенулся я. – Мы что, уже встречались когда-то?
– Нет, – покачал головой Игорь Евгеньевич, – мы раньше не были знакомы.
– Тогда как… – я непонимающе уставился на мужика.
– Так уж вышло, не обессудьте, – он виновато развёл руками. – Я подслушивал.
Наверное, мои эмоции достаточно ясно отразились у меня на лице. Во всяком случае, Сухов поспешил объясниться.
– Не подумайте, что я быдло какое-то невоспитанное, просто… – он легонько прищурил левый глаз, – одним словом, нам с вами нужно о многом поговорить.
– С чего вы так решили? – я с удивлением и не очень дружелюбно посмотрел на Игоря Евгеньевича. – Если мы с вами до сей поры не были знакомы, откуда у нас могут взяться темы для беседы?
Однако моё недружелюбие быстро улетучилось. Я вдруг подумал, а почему бы и нет? Разговор с человеком, пусть даже и незнакомым, вполне может помочь мне в решении моей проблемы.
Игорь Евгеньевич, похоже, почувствовал мои сомнения.
– Видите ли, я в курсе того, что с вами случилось, – закивал он. – И ради Бога, простите меня за назойливость, но я считаю, что вы имеете право знать, что сейчас происходит.
Я усмехнулся.
– Вы так загадочно начинаете… право, не стоит, Игорь Евгеньевич, – я покачал головой. – Амнезия, это конечно неприятно, но я надеюсь, что смогу вскоре всё вспомнить. Медсестра рассказала мне про аварию и про сотрясение мозга.