Серые силуэты всадников скользят в тумане. Сааремат* кутается в плащ, уздечка натягивается, и конь недовольно трясёт головой, бряцают бляхи, и, кажется, по всей степи слышен этот звон. Темно, ни одной звёздочки, и будто никогда не было солнца. Сгущая темноту, туман пеленой окутывает людей. Впереди забряцали оружием.
Сааремат сжимает рукоять меча, готовый выхватить его в любой миг. Ночь и туман, в десяти шагах уже ничего не видно. Воины до боли в глазах всматриваются в темноту.
«Откуда только взялся этот туман? – думает Сааремат. – Может, злые духи наслали его?»
Снова волнуются лошади, и люди готовят оружие. Сааремату чудится силуэт всадника. Кто он? Человек или призрак? Несколько стрел летят в его сторону. Силуэт сливается с туманом.
– Призрак, – шепчут люди и молча возносят молитву богам.
Такое тоже бывает, в степи бродят души непогребённых.
В тумане не мудрено сбиться с пути. Самое разумное – остановиться и разбить стан, но отряд в дозоре, и это обязывает людей двигаться вперед, по приметам угадывая дорогу.
Cнова спокойно, только фыркают кони, тихо бряцает упряжь, глухой стук копыт и непроглядная тьма. Где-то здесь, в дне пути, несёт свои воды Танаис*, это самые отдалённые пределы пастбищных земель сколотов*. Наверное, тут встречаются духи степи и реки, рождая этот непроглядный, леденящий душу туман.
Людей клонит в сон. Кони мерно качают всадников, и глаза всё чаще слипаются. Опытный Тар ведёт отряд, назначена дежурная охрана. Привыкший с детства сутками не сходить с коня, сколот мог бы заснуть в седле, но какая-то необъяснимая тревога, пробирая до костей, мешает. Откуда-то из темноты доносится далёкий крик совы.
Что это? Туман сияющей пеленой застилает глаза, кони начинают ржать, сон отлетает мгновенно, и сколоты хватаются за оружие. Сияние распадается на десятки, нет, сотни огней, которые движутся, пляшут, словно выписывая завораживающие, колдовские знаки. Призраки? Нет. Слышно ржание коней. Отряд останавливается, ощетинившись мечами и копьями. Огни приближаются. Тар медлит: вдруг свои? Кто-то кричит в темноту, но нет ответа.
Сааремат старается бороться с оцепенением, пытаясь рассмотреть противника, но огни завораживают, приковывают внимание. Неожиданно сосед сдавленно вскрикнул, повернувшись, Сааремат увидел, как он склонился на шею коня: дротик пронзил его плечо. Тут же над ухом пропела стрела, а из темноты выросли всадники. Уже отбиваясь, Сааремат понял, что их окружили. Нападающих было много, а может, так только показалось в сутолоке начавшегося боя. В пляшущем свете факелов он рассмотрел лицо врага – бледное, узкое, с огромными чёрными глазами, холодно смотрящими из-под остроконечного шлема. Противник не подпускал его близко, и сколот не мог использовать свой короткий акинак.