– Какая обида? – сказал Алексей Иванович. – Спасибо вам большое. Наладим.
– Точно! Точно, учитель! С такими-то орлами, с барабанщиками!
Пока он кричал, парни затащили станки в мастерскую. Она у нас на первом этаже. Алексей Иванович ещё заранее катки приготовил, а то бы им ни за что не втащить.
– Расписывайся, учитель! – Директор протянул Алексею Ивановичу какую-то бумагу. – Чтобы всё точно, чётко! А если неграмотный – ставь крест вместо подписи! – И он захохотал.
Алексей Иванович расписался. Парни сели в кузов, а директор – в кабину. Он ещё и в кабине что-то кричал, но мы уже ничего не слышали из-за мотора.
Грузовик уехал.
– Ну, ребятки, пойдём, – сказал Алексей Иванович. – Будете теперь вы токари.
Мы пришли в мастерскую. Алексей Иванович походил вокруг станков, погладил их. Потом покрутил рукоятки. Чем больше Алексей Иванович крутил, тем больше хмурился. Затем он постелил на пол рогожку, лёг на спину и начал высматривать что-то снизу.
– Чего вы смотрите, Алексей Иванович? – спросил Борька.
– Ничего, ничего… Погоди.
– Ой, Алексей Иванович, давайте скорее работать! – завизжала Мила Орловская. – У меня даже ладони чешутся.
– Не визжи! – сказал я Миле. – Не мешай Алексею Ивановичу. Работать ещё тебе надо! Сама не знаешь, с какого бока к станку подойти. А если у тебя ладони чешутся, возьми и почеши. Вон, рашпилем.
– А ты знаешь, с какого бока! Ты знаешь! – затараторила Милка.
– Я-то не знаю. Зато я и не визжу.
В это время Алексей Иванович вылез из-под станка.
– Да, ребятки, – сказал он. – Тут не визжать надо, а плакать.
– Почему?
– Этим станкам на свалке место, а не в мастерской.
Алексей Иванович сел на табуретку и закурил. Мы никогда не видели, чтобы он курил в мастерской. И вид у него был очень растерянный. Он даже сразу стал какой-то старый, будто ему не семьдесят два года, а сто или больше.
– Алексей Иванович, как же теперь? – спросил я.
– А никак, – сказал Алексей Иванович. – Будешь сверлить дырки. Ты же любишь дырки сверлить. Это шефы называются! Совестно даже. Тьфу!
– Может, всё-таки включить, попробовать?
– Эти станки из-за угла включать надо, – махнул рукой Алексей Иванович. – С ними рядом стоять опасно.
В это время раздался звонок, мы пошли в свой класс. Ребята прямо расстроились. Ведь все думали, что мы первые на этих станках поработаем. А я разозлился на толстого директора. Я шёл и думал, что бы я с ним сделал, если бы разрешили. Сначала я подучил бы Борькиного братишку, чтобы тот на него плюнул. Потом посадил бы его на пятнадцать суток… Больше я ничего придумать не успел – мы встретили Владимира Ивановича.