* * *
Покинув наконец Скотленд-Ярд, Найджел Мерритон вышел на улицу, окунувшись в лучи осеннего солнца, запрокинул голову к небу и мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что в конце концов приехал в Лондон и передал дело в надежные руки. Теперь ему ничего не оставалось, как побыстрее вернуться в Мерритон-Тауэрс и вечером посетить Антуанетту. День без встречи с возлюбленной он считал потерянным.
Заглянув в кондитерскую на Риджент-стрит и в маленькую ювелирную лавку на Пикадилли, Найджел Мерритон сел в поезд на вокзале Ватерлоо с огромными пакетами. Настроение у него было превосходное. Через три часа он вышел в Фетчворте и нанял единственный экипаж, который в это время находился на станции, поскольку позабыл – а может, просто не хотел – информировать дворецкого о своем скором возвращении. Однако поехал он не домой, как собирался первоначально, а прямо в Витерсби-Холл.
Проезжая через ворота поместья, он заметил Антуанетту у большого окна. Увидев Найджела, она поспешила ему навстречу и по-детски обрадовалась подаркам.
Пока они шли от дорожки для экипажей к дому, Мерритон задал ей несколько вопросов относительно ее дяди. После первого же вопроса Найджел заметил, как лицо девушки помрачнело.
– Дядя уехал уже несколько дней назад, – ответила Антуанетта. – Сказал, что отправляется в деловую поездку… Я чувствую себя так одиноко в этом большом доме… И боюсь этого Ледяного пламени на болотах. Ночью не могу уснуть. Знаю, что веду себя как ребенок, но ничего не могу с собой поделать. Мне так страшно!
Антуанетта сильно разволновалась и, как это бывало в такие моменты, ее акцент стал более заметен. Найджел нежно погладил ее по волосам, словно она и в самом деле была большим ребенком, и постарался утешить.
– Бедная крошка! Как жаль, что я не могу остаться и охранять вас в течение всей ночи! Сейчас мы отнесем в дом подарки, а потом мне нужно будет вернуться в Мерритон-Тауэрс, чтобы подготовиться к встрече – через день-два ко мне должны будут заехать друзья. Я встретил их сегодня в Лондоне.
– А что же вы делали в городе?
Мерритон покраснел и вынужден был словно невзначай отвернуться, чтобы Антуанетта ничего не заметила. Ему повезло, потому что девушка в этот момент тоже была занята – поправляла воротник своей блузки. Он не хотел врать невесте, но в то же время дал слово инспектору Клику.