– Спасибо. Я пока побуду в своей комнате. Удачной прогулки, – Жерар направился к девушке.
Как только Жерар услышал хлопок входной двери и прислушался к звукам квартиры, как только он удостоверился, что никто не вторгнется в их пространство, он смог расслабиться. Парень аккуратно присел на кровать и убрал локон, упавший на лицо Колен, который так мешал обзору на её лицо. В этот момент девушка показалась ему такой беззащитной и милой, что он уже не смог отвести своих блестящих глаз.
Моментально Фернандес одёрнул себя и решил продезинфицировать её раны. Юноша быстро принёс аптечку отца, которую иногда пополнял запасами, взял всё необходимое для перевязки и дезинфекции и вернулся к ней, такой милой и умиротворённой. Такой она ему нравилась больше. Не рычала, не кидалась и не дралась. Колен не отбрасывала его старания только в таком состоянии покоя, когда спала. Жерар аккуратно приспустил ворот платья и бережно начал промокать ватным диском, смоченным хлоргексидином, израненную шею девушки. Крови спустя несколько минут словно и не было. Теперь её хрупкую шею украшали гематомы и воспалённые ссадины. Он не мог позволить шрамам остаться на таком красивом и желанном для него теле. Жерар медленно, рассчитывая каждое движение, намазал мазью шею шатенки и, стараясь не нарушать покой юной леди, забинтовал повреждённые места. Белые повязки оказались нужными не только на верхней части туловища девушки, но и по всему телу. Ладони, колени, икры, щиколотки, локти. Все перечисленные места надлежащим образом были обработаны и перемотаны белыми марлевыми верёвками. Она бы точно этому не обрадовалась, ей было наплевать на состояние своего тела, хотелось делать себе больно, чтобы оставались шрамы, напоминающие о роковой ошибке всей жизни. Последний штрих в виде пластыря на щеке был умело сделан прекрасным медицинским художником. Жерар погладил девушку по щеке и быстро, боясь оставить её даже на долю секунды, отнёс всё ненужное на свои места.
Очутившись в комнате наедине с той, кто стал для него почти всем, заворожённый ею, он потянулся вниз, уже не давая отчёта своим действиям. Позабыв обо всём, Жерар тянулся к ней, самой желанной и востребованной для него девушке, уже не в силах отказаться от соблазна. Запретный плод сладок. Ему хотелось урвать кусок побольше, сделать её полностью своей, почти подчинить себе и забрать. Защитить и укрыть собой, когда будет плохо или будет что-то угрожать. Он влюбился без памяти и зазрений совести. Эта любовь заставляла становиться его скорее маньяком, нежели влюблённым юношей. И это маниакальное желание вечно быть с ней сыграло злую шутку с бедным Жераром.